| http://rdp4v.livejournal.com/ | [entries|archive|friends|userinfo] |
| [ | Tags | | | политика | ] |
Оригинал взят у trim_c в Длинная телеграмма
Начало холодной войны традиционно связывают с фултонской речью Унстона Черчилля, которую он произнес 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в городе Фултон штат Миссури, родном штате президента Трумэна.
Телеграмма из АДА.Что рассказали тибетские ламы офицеру Вермахта.Странное дело
Тезис ы изложенные в этой действительно длинной (37 тысяч знаков в русском переводе) телеграмме оказались исключительно важными, они фактически определили американскую политику в отношении СССР, т.н «политику сдерживания» на десятилетия вперед.
Сегодня, когда со времени появления этих тезисов прошло 70 лет, мне кажется есть смысл понять — какой видел проницательный политолог политику СССР, как она была увязана с его точки зрения с российской традицией и какие он предлагал меры по противостоянию этой политике и защите интересов США.
Полный текст можно прочесть например, здесь. Я попытаюсь дать сокращенное изложение — только первых двух частей. Размещать ли изложение остальных — вопрос для меня неясный, в определенной степени это зависит от редакции читателей.
Джордж Ф. Кеннан
«ДЛИННАЯ ТЕЛЕГРАММА»
Общая структура
1. Особенности советского мировоззрения после Второй мировой войны.
2. Основы этого мировоззрения.
3. Его проецирование на реальную политику на официальном уровне.
4. Его проецирование на неофициальном уровне.
5. Практические выводы с точки зрения политики США.
Часть 1: Особенности советского мировоззрения после Второй мировой войны, представленные с точки зрения официального советского пропагандистского аппарата:
а. СССР до сих пор пребывает в антагонистическом «капиталистическом окружении», в котором не может быть обеспечено мирное сосуществование в долгосрочной перспективе. Борьба между этими двумя центрами за управление мировой экономикой решит судьбу капитализма и коммунизма во всемирном масштабе.
б. Капиталистический мир занят внутренними конфликтами, характерными для капиталистического общества. Эти конфликты не решаются с помощью мирного компромисса. В основном это конфликты между Англией и США.
в. Внутренние конфликты капитализма неизбежно ведут к войнам. И такие войны могут быть двух видов: внутренние войны между двумя капиталистическими государствами и вмешательство в социалистический мир.
Константин Паустовский.Книга скитаний.
г. Нападение на СССР, губительное для тех, кто его осуществит, приостановит строительство социализма в СССР и должно быть предотвращено любой ценой.
ж. Среди негативных элементов буржуазно-капиталистического общества наиболее опасными из всех являются умеренно-социалистические или социал-демократические лидеры (другими словами, некоммунистические либеральные силы).
Это что касается предпосылок. К каким же выводам они ведут с точки зрения советской политики? А вот к каким:
а. Требуется сделать все необходимое для укрепления позиций СССР во всем мире. Нельзя упускать ни малейшей возможности для ослабления силы и влияния капиталистических держав.
б. Советские усилия, как и усилия зарубежных сторонников России, должны быть направлены на изучение и использование разногласий и конфликтов между капиталистическими державами. Если превратить такие конфликты в «империалистическую» войну, она должна перерасти в революционное восстание внутри целого ряда капиталистических стран.
в. «Демократические и прогрессивные силы» за рубежом должны быть максимально задействованы с целью оказания давления на правительства капиталистических стран в советских интересах.
г. Необходимо развязать беспощадную борьбу против зарубежных социалистических и социал-демократических лидеров.
Часть 2: Основы советского мировоззрения
Рассматриваемое мировоззрение не является естественным для русского народа. В большинстве своем русский народ был настроен дружелюбно по отношению к внешнему миру, был заинтересован исследовать его, раскрывать имеющиеся у него таланты и больше всего желал жить в мире и пользоваться плодами собственного труда. Политический курс представляет собой лишь тезис, который официальный пропагандистский аппарат настойчиво выдвигает перед общественностью. Но политический курс базируется на взглядах людей, составляющих аппарат власти, — это партия, тайная полиция и правительство, и именно с ними нам приходится иметь дело.
Предпосылки, на которых основан данный политический курс, по большей части являются ложными. Опыт показал, что мирное и взаимовыгодное сосуществование капиталистических и социалистических государств вполне допустимо. Источником основных внутренних конфликтов в передовых является не капиталистическая собственность, а темп урбанизации и индустриализации.
Ошибочность советских предпосылок, каждая из которых предшествовала недавней войне, была исчерпывающе продемонстрирована в ходе самой войны.
Англо-американские разногласия не стали основными разногласиями западного мира.
Капиталистические страны в отличие от стран Оси не проявили желания преодолеть свои разногласия и организовать крестовый поход против СССР.
Вместо того чтобы превратить империалистическую войну в гражданскую войну и революцию, СССР взял на себя обязательства бороться бок о бок с капиталистическими державами за общие цели.
Но как бы то ни было, все эти тезисы вновь выдвигаются на повестку дня в настоящее время. Это означает, что советский политический курс базируется не на объективном анализе ситуации за пределами российских границ; что он основан на скудном представлении о политической обстановке за пределами России; что он вызван по большей части основными внутренними российскими потребностями, существовавшими до войны и существующими по сей день.
У истоков маниакальной точки зрения Кремля на международные отношения лежит традиционное и инстинктивное для России чувство незащищенности. Изначально это было чувство незащищенности аграрных народов, живущих на обширных открытых территориях по соседству со свирепыми кочевниками.
По мере налаживания контактов с экономически более развитым Западом к этому чувству прибавился страх перед более компетентным, более могущественным, более организованным сообществом на этой территории. Но эта незащищенность внушала опасение скорее российским правителям, а не русскому народу, поскольку российские правители осознавали архаичность формы своего правления, слабость и искусственность своей психологической организации, неспособность выдержать сравнение или вхождение в контакт с политическими системами западных стран. По этой причине они все время опасались иностранного вторжения, избегали прямого контакта между западным миром и своим собственным, боялись того, что может случиться, если русский народ узнает правду о внешнем мире или же внешний мир узнает правду о жизни внутри России. И они искали пути к обеспечению своей безопасности лишь в упорной и смертельной борьбе за полное уничтожение конкурирующих держав, никогда не вступая с ними в соглашения и компромиссы.
После установления большевистского режима догма марксизма, еще более агрессивно и фанатично звучащая в ленинской интерпретации, стала отличным проводником чувства незащищенности, которое укоренилось в умах большевиков прочнее, нежели у предыдущих российских правителей. В этой догме, основанной на альтруизме целей, они нашли оправдание своего инстинктивного страха перед внешним миром; диктатуры, без которой они не представляли себе управления государством; жестокости, без которой они не могли обойтись; жертвам, которые они считали своим долгом принести. Во имя марксизма они жертвовали любыми моральными ценностями в своих методах и тактике. Сегодня они не могут без этого обойтись.
Это фиговый листок их моральной и интеллектуальной респектабельности. Без этого они бы предстали в конце длинной чреды жестоких и расточительных российских правителей, которые подталкивали страну к достижению новых вершин военной мощи для того, чтобы обеспечить внешнюю безопасность слабого внутреннего политического режима.
Поэтому советские цели всегда официально прикрывались тогой марксизма, и поэтому никто не должен был недооценить важность этой догмы в вопросах советской политики. Таким образом, советские лидеры вынуждены были из-за своего прошлого и настоящего выдвигать догму, которая рассматривала внешний мир как злобный, враждебный и грозный, но несущий в себе ростки медленно распространяющейся болезни и обреченный на полное разрушение из-за усиливающихся внутренних катаклизмов.
Окончательный смертельный удар будет нанесен этому миру все более могущественным социализмом, и в результате он отступит перед новым и лучшим миром. Данный тезис несет в себе оправдание роста военной и политической мощи российского государства, внешней изоляции русского народа, а также постоянному расширению границ российской политической власти, что в целом составляет естественные и инстинктивные убеждения российских правителей.
В своей основе это лишь продвижение вперед неустойчивого российского национализма — многовекового движения, в котором понятия наступления и обороны невероятно запутаны. Но в новом обличье международного марксизма, с его медоточивыми обещаниями доведенному до отчаяния и обессиленному войнами внешнему миру, эта догма представляется более опасной и коварной, чем когда бы то ни было.
Из этого не следует вывод о том, что политический курс СССР основан на лицемерии и неискренности со стороны тех, кто его разрабатывает. Многие из них настолько несведущи в вопросах внешней политики и настолько подвластны самовнушению, что могут поверить тому, во что им верить удобно и комфортно. Наконец, мы имеем неразгаданную тайну относительно того, кто на этой великой земле получает точную и объективную информацию о внешнем мире.
В атмосфере секретности и конспирации, царящей в правительстве, существуют безграничные возможности к искажению и фальсификации информации. Недоверие русских к объективной правде — а точнее, отсутствие веры в ее существование — приводит к тому, что они расценивают представленные факты как орудие для поддержания той или иной тайной цели. Это отличный повод полагать, что правительство в действительности является конспирацией внутри конспирации; и я не склонен верить в то, что сам Сталин получает объективное представление о политической ситуации в мире. Здесь открываются неограниченные возможности для хитроумных интриг, по части которых русские являются непревзойденными мастерами.
Неспособность иностранных правительств раскрыть истинное положение своих дел перед российскими политическими лидерами по моему мнению, является наиболее тревожным фактором дипломатической линии в Москве, о котором должны непрестанно помнить западные политические деятели.
Ну вот, одна из центральных частей «Длинной телеграммы» — анализ идейного содержания политики СССР эпохи Сталина — перед вами. Я надеюсь еще об этом поговорить. пока дадим читателю вчитаться.
Сразу сознаюсь, все выделения шрифтом в этом тексте сделаны мной. За редактуру, выразившуюся прежде всего в сокращениях, также отвечаю только я и сразу приношу свои извинения памяти классика дипломатии.
Потому что текст, написанный 70 лет назад, звучит в наше время удивительно современно, а это свойство именно классических текстов. Думаю, не у меня одного всплывет мысль: «так вот почему так им нравится Сталин!»
Тезис разумеется может быть оспорен и будет оспорен. А пока — читайте и комментируйте, классика интересна всегда
Источник: rdp4v.livejournal.com
«Длинная телеграмма», или Почему Запад должен предложить россиянам позитивное будущее
Говорят, холодную войну начал один человек. Другие возражают: нет, не один, зато тот человек предсказал суть отношений России и Запада минимум на век вперед.
Звали этого человека Джордж Ф. Кеннан, он работал в американском посольстве в Москве. 22 февраля 1946 года он отправил своему начальству в Вашингтон телеграмму, которой был присвоен № 511, а в историю она вошла под названием «Длинная». В ней и в самом деле было больше пяти тысяч слов — полноценная научная статья.
Сказанное вовремя
В истории бывают такие окошки возможностей, когда люди, принимающие решения, не уверены, что им делать дальше, и спрашивают не тех советчиков, которые говорят им привычное и уютное, а экспертов, которые действительно разбираются в происходящем. Вот и в начале 1946 г. американские дипломаты задались вопросом: почему СССР не торопится вступать во Всемирный банк и Международный валютный фонд, созданные для подъема мировых экономик после Второй мировой? Ведь США и СССР, казалось, союзники?
Западу, и прежде всего США, необходимо было понять, как строить отношения с недавним союзником, а ныне… новым врагом? Соперником? Товарищем? Как тогдашнее советское руководство смотрит на Запад и как может измениться этот взгляд после смерти Сталина.
В истории бывают и такие чиновники, которые видят чуть дальше сиюминутных потребностей. Чего было бы проще, чем ответить: ну, дело в том, что нашептывает Сталину Берия и как Молотов относится к Микояну… Нет, Кеннан постарался описать, что вообще определяет отношение советского руководства и простого народа к Западу, чего они хотят, чего опасаются, как реагируют на какие вызовы — и изложить это простым, доступным языком, чтобы стало понятно даже тем гражданам США, которые не найдут Москву на карте мира. И Кеннана услышали.
Страх как основа госполитики
Кеннан объясняет: в основе политики Кремля лежит иррациональное чувство страха перед западной агрессией. Иррациональное, но вовсе не беспричинное, если вспомнить, что страна не раз подвергалась нашествию с Запада, в последний раз — только что. Вот как об этом пишет сам Кеннан:
«Изначально это было чувство незащищенности аграрных народов, живущих на обширных открытых территориях по соседству со свирепыми кочевниками. По мере налаживания контактов с экономически более развитым Западом к этому чувству прибавился страх перед более компетентным, более могущественным, более организованным сообществом на этой территории… поскольку российские правители осознавали архаичность формы своего правления».
Проигрыш Западу чреват не только утратой территории и природных ресурсов. СССР — носитель самой передовой и правильной идеологии, марксизма-ленинизма, и если угаснет этот светоч добра и свободы (кхм…), все человечество лишится светлого будущего. Кеннан не пишет об этом, но ведь этот взгляд очень похож на идею «Москва — Третий Рим», которая набирала в России популярность начиная с XVI в., только православие в качестве единственного истинного учения было теперь заменено марксизмом.
Страх порождает желание экспансии. В самом деле, как лучше отгородиться от коварного врага? Заранее захватить как можно больше спорных, приграничных территорий, чтобы отодвинуть угрозу подальше от своих границ. И еще крайне важно вносить раскол в ряды западных стран, чтобы ослабить потенциального агрессора, и привлекать на свою сторону африканские и азиатские колонии, которые стремятся освободится от западного гнета. «Россия примет официальное участие в международных организациях, где будет существовать реальная возможность для усиления советского влияния либо подавления или ослабления влияния других государств», надежд на искреннее сотрудничество нет.
Архитектор Холодной войны?
Что же делать в этой ситуации Западу? Прежде всего, не паниковать. В отличие от нацистских лидеров, вожди СССР далеко не фанатики, пишет он, а реалисты, они признают свои слабые места и отступают там, где встречают противодействие.
Кеннан предлагает два основных ответа: «сдерживание», т. е. демонстрация сил и возможностей Запада, которые заставят Сталина отступить там, где он почувствует мощный отпор, и убедительная демонстрация всему миру явных преимуществ демократии и рыночной системы. Все люди в конечном итоге рациональны, они неизбежно предпочтут спокойную и благополучную жизнь смертельной схватке за победу марксистской идеи — надо только сделать этот выбор для них очевидным.
Его нередко называли «архитектором Холодной войны», как будто это он вместе с Трумэном, Черчиллем и другими западными политиками решил эту войну начать. Но я бы сказал иначе: он оказался аналитиком, который описал ее характер в самом ее начале и подсказал правительству США, как избежать перерастания этой войны в масштабную горячую, в Третью мировую, и как в ней победить. Отдельно он предупреждал о недопустимости копирования сталинских подходов, что, к сожалению, в реальности не раз имело место (маккартизм, вьетнамская война и т. д.): «В конце концов, самая большая опасность, которая грозит нам в решении проблем советского коммунизма, — это уподобление тем, с кем мы имеем дело». Такими словами завершается телеграмма.
Идеи Кеннана сработали. Запад в конечном итоге победил. И расслабился.
И вот опять…
Не правда ли, пока вы читали пересказ телеграммы Кеннана, вам казалось, что это краткое изложение очередного соловьевокиселевского телешоу на нынешнем российском телевидении? Все эти рассуждения о вековечной угрозе нашей уникальной цивилизации с Запада, о необходимости слегка подвинуть границы ради обеспечения безопасности, и в то же время поразительная робость в тех случаях, когда дадут отпор (ядерную кнопку так никто и не нажал) — всё происходит совершенно по Кеннану.
А значит, и поведение Запада может быть похожим на то, которое оказалось эффективным тогда. И в особенности мне хотелось бы напомнить вот эти слова Кеннана: «Мы должны сформулировать и представить на рассмотрение других государств более позитивную и конструктивную картину того, каким мы себе представляем мир в будущем». Казалось бы, это нетрудно сделать по отношению к путинской картине мира, в которой (в отличие от официального советского коммунизма) вообще не предусмотрено будущее, а только натужное бесконечное повторение прошлого. Но есть один нюанс.
Картину позитивного — я настаиваю! — будущего Запад, если он хочет победить, должен предложить и нынешним гражданам Российской Федерации. Бесконечные разговоры о тотальной вине и всеобщем наказании лишь подтверждают кремлевскую пропаганду, рационализируют миф о Западе как вечной угрозе всем и каждому к востоку от Бреста.
Говорите, страны и народы не меняются, сталинизм — это наше всё и навсегда? Не согласен. Монголия сегодня — устойчивая демократия, а был и в ней когда-то Чингисхан.
Источник: www.moscowtimes.ink
В этот день
22 февраля 1946 г. впервые сформулирована «политика сдерживания»
В этот день, 77 лет назад, американский посол в Москве Дж. Кеннан впервые сформулировал план «политики сдерживания» в отношении СССР.
Дж. Кеннан решил разработать данный план, поясняя его стремлением политического аппарата СССР к построению во всех странах мира государственного порядка на свой лад.