Помните, когда появились первые российские соцсети? В 2006. За год аудитория ВКонтакте и Одноклассников превысила несколько миллионов человек. В то время молодежь заводила сотни друзей, осваивала постинг «крутых» цитат и граффити на стенах ВК. Присутствие власти в соцсетях было редким явлением.
Сейчас все в точности наоборот: мы практически не найдем политика без блога и госучреждение без соцсетей. Когда все изменилось?
1415 просмотров
Как эксперт по работе с госучреждениями в соцсетях расскажу о победах и проблемах российской цифровизации власти.
Моя работа с органами власти в интернете началась в далеком 2003 году, когда все обсуждали появление Бейонсе на поп-сцене, публикацию альбома «Короля и Шута» и выход первой части Пиратов Карибского моря. Тогда я только формировал свое представление о PR: начал с ведения блогов и форумов (ЖЖ, Livejournal) молодежной организации. Люди с головой включались в обсуждения, писали о проблемах. Стало понятно, что интернет-коммуникация идет к чему-то большему, открывался новый мир для общения.
Загляни ВКонтакте в 2006 год Путешествия по VK на машине времени
Самарская область, где я вырос и работал, стала одним из первых регионов, где чиновники начали вести соцсети (в то время просто заграничные, ныне — запрещенные). Одним из первых в цифровую среду шагнул мэр Самары Дмитрий Азаров, сейчас — губернатор области. В 2010 году он завел аккаунт в одной из зарубежных соцсетей.
За собой он потянул депутатов, глав органов власти и муниципалитетов. Жители могли написать сообщение с жалобой, отметить аккаунт главы, который в свою очередь добавлял в обсуждение ответственного, и проблема решалась публично. Культура открытого диалога власти и граждан в соцсетях только начала зарождаться.
Несмотря на этот пример, четкого подхода к присутствию власти в интернете не было. В основном была обратная ситуация, когда чиновники были на «вы» не только с интернетом, но и с компьютерами. Начинать что-то строить было сложно: никто не понимал, зачем вообще нужны блоги и интернет-общение.
С этой проблемой я столкнулся в 2011 году на работе в одном муниципальном учреждений. Доходило до того, что мы приносили своим руководителям распечатанные комментарии, которые люди оставили под постами: они просто не знали, куда нужно заходить и где их смотреть.
Мне запомнилось, как один руководитель попросил показать ему, что пишут люди под постами сообщества. Он прочитал сообщения, после чего он закрыл ноутбук со словами: «Ну и где теперь твои комментарии? Раз их нет, то и отвечать не нужно».
Случай меня, конечно, поразил. Мы многому в то время не придавали значения, но уже тогда было понятно, что ресурс соцсетей можно использовать во благо. Власть уверенно держала дистанцию, считая появившиеся Одноклассники личным пространством, а ВКонтакте — детским развлечением.
Да и в целом труд в соцсетях был сильно недооценен. В том же 2011 году я слышал массу настойчивых советов, условно, идти на завод и «заниматься делом». Но хотелось развивать идею: государство должно быть там, где люди.
Старый ВК при Дурове (Ностальгия)
Большой скачок для меня произошел в 2013 году, когда я стал руководителем смены молодых журналистов на форуме iВолга. Это стало значимо с точки зрения формирования моих взглядов: 10 дней палаточного лагеря, несколько десятков журналистов, блогеров в качестве спикеров и 200 участников со всех регионов ПФО насытили меня новыми идеями. Работа с молодежью вдохновляла и двигала вперед: мы вместе придумывали интересные форматы работы в соцсетях и вовлечения аудитории. Например, мы осваивали формат сторис – уникальный на тот момент, снимали влоги и короткие интервью. Делали прямые эфиры, которые длились почти двое суток безе перерыва.
Последующие пять лет активно развивались соцсети, появлялись новые, шла активная конкуренция за внимание подписчиков. В 2014 году аудитория соцсети для постинга фото достигла 100 млн, количество пользователей интернета увеличилось на полмиллиарда, было заведено 222 миллиона новых аккаунтов в социальных сетях.
Со всем этим мы активно учились работать. Следующим важным для меня формирующим этапом стало ведение паблика правительства в 2018 году: тогда все сложности, с которыми сталкиваются сейчас администраторы госпабликов, я почувствовал на себе.
В 2020 году я пришел на работу в «Диалог». Кратко: это та организация, которая сейчас отвечает за позиционирование власти в соцсетях. Мне достался «крест» развития госпабликов.
Работу с официальными сообществами мы с командой начали еще в 2020 году, задолго до вступления в силу соответствующего закона.
- Сначала мы договаривались со всеми регионами, объясняли представителям власти, для чего это нужно и что теперь нужно делать. В день у нас порой было по 8-9 онлайн-совещаний. По моим подсчетам, на тот момент видеоконференций с регионами было более 150.
- Помогали принять нормативки, подстроить их под особенности текущего регионального законодательства.
- Проводили бесчисленное количество семинаров с администраторами госпабликов, ответственных за ведение страниц.
- Помогали с верификацией страниц. Чуть позже участвовали в разработке идеи создания метки «Госорганизация». Видели такую в соцсетях?
- Писали десятки методичек и инструкций.
Каких результатов с этого момента мы достигли?
Более 150 тыс.
страниц министерств, школ, больниц и остальных госпабликов создано на апрель 2023 года.
пабликов – в среднем на каждый регион.
Простроить работу со всеми субъектами России было бы невозможно без подразделений «Диалога» — Центров управления регионами. Такие ЦУР под управлением «Диалога» существуют с 2020 года в каждом регионе России за исключением Москвы и Московской области. Ежедневный мониторинг ситуации, беспрерывная коммуникация с ведомствами и госучреждениями, обучение администраторов — все было через ЦУР.
После 1 декабря (вступление в силу закона о госпабликах) удалось немного выдохнуть. Скажу честно, все 160 тыс. организаций подключиться к работе не успели. Где-то мешали технические моменты, где-то неорганизованность. Сейчас эти пробелы восполняются, главное, что 90% требований мы выполнили.
Помогло то, что на июнь 2022 года у нас уже было большое количество госпабликов – более 72 тыс. страниц. Мы планомерно вели работу с госорганами и муниципалитетами.
Во всей это работе самым трудным было научить чиновника общаться на человеческом языке.
Как стена Цоя стала рок-мемориалом
Стена на улице Арбат в Москве стала неофициальным мемориалом Цоя практически сразу после его гибели. «Афиша» рассказывает, как за 30 лет изменилась — вместе с остальным городом — стена Цоя на Арбате.
Когда появилась стена Цоя, неизвестно. Популярная легенда гласит, что в день смерти музыканта на стене появилась соответствующая надпись, в ответ на которую кто-то приписал «Цой жив» большими черными буквами. Есть и менее известная, но более правдивая история: стена еще с середины 1980-х была местом встречи неформалов, которые с помощью надписей делились информацией о квартирниках и концертах. Но, несмотря на излишний романтический флер, надпись «Цой жив» не просто лежит в основании легенды о стене, но и служит метафорой всего ее существования.
Арбат тридцатилетней давности выбивался из московского ландшафта: первая пешеходная улица Москвы в конце 1980-х стала напоминать непрерывный фестиваль. Центральное расположение притягивало уличных художников и музыкантов — надписи на стене стали для них редкой возможностью обозначить свое присутствие в городе. Такого разнообразного контингента, как на Арбате, в городе было невозможно встретить. Стена органично дополнила причудливый арбатский пейзаж. Впервые в советской неформальной истории представители субкультур организовали собственное пространство в центральном районе и перестали использовать город как укрытие.
Смерть Цоя изменила предназначение места: из пространства всеобщей коммуникации арбатская стена превратилась в точку коллективной памяти. Стена стала более закрытой — после гибели музыканта в августе 1990 года фанаты почти полгода охраняли ее от вмешательства властей. Функция места при этом не изменилась: оно осталось точкой встречи неформалов. Однако теперь стена так или иначе связывалась с воспоминаниями о Цое.
Парадоксально, но стена никогда не была связана с музыкантом географически: Цой не жил на Арбате, не выступал там и даже не упоминал его в интервью.
После смерти музыканта стена превратилась в пристанище для поклонников, которые не могли посетить связанные с ним места — например, Богословское кладбище в Ленинграде. Многочисленным фанатам было важно сохранить не только стену, но и ее атмосферу: с августа 1990-го они на протяжении полугода круглосуточно охраняли место от посягательств властей. Видимая доступность места сменилась приватным выражением памяти.
На протяжении 1990-х годов стена оставалась своеобразным закрытым объектом. Однако меняющаяся политическая ситуация влияла и на восприятие городского пространства. Границы между официальным и неформальным постепенно стирались. Стена начала притягивать не только фанатов Виктора Цоя, но и туристов или случайных прохожих.
Первым она компенсировала нехватку пространства для общения, вторым — недостаток оригинальных монументов. Из локального места силы стена превратилась в центральную достопримечательность.
Возросшая популярность стены спровоцировала раскол в отношении к ней. Горожане заговорили о месте как о памятнике, дальнейшая судьба которого — в руках не поклонников Цоя, но самих москвичей. Городские власти тогда не проявляли резкого интереса к стене, поэтому вид места начали определять активисты. В 2006 году группа Art Destroy замазала стену черной краской.
Как показывает название группы, они протестовали не против Цоя, но против художественной ценности мемориала. Акция стала первой проверкой на прочность для стены (ее еще с начала 2000-х перестали охранять фанаты), и она с ней справилась: через несколько дней поверх черной краски появились новые надписи в память о Цое.
Попытка московских властей избавиться от стены окончательно закрепила за ней статус народного мемориала. Проект реконструкции 2009 года, который предполагал частичное уничтожение стены, горожане встретили крайне негативно: их возмутил не только факт изменений, но и риторика чиновников: власти назвали стену «пристанищем городских маргиналов». После нескольких протестов в поддержку места от реконструкции отказались.
В последнее десятилетие стена пережила еще несколько громких акций: это и надпись «Цой мертв» в 2016 году, и граффити динамовских фанатов «Перемен требуют наши сердца», и неоднократное перекрашивание стены коммунальными службами. Неизменным осталось социальное восприятие места: для москвичей она стала постоянно изменяющимся памятником, внешний вид которого куда менее важен, чем его предназначение. История стены Цоя не имеет точной даты начала, но у нее не будет и точной даты конца — коллективная память может существовать вечно.
Источник: www.nashe.ru
Стена Цоя на Арбате: «Потому что жизнь — борьба»
Рассказывая про Арбат, упомянула о Стене Цоя.
И подумала, взглянув на фото: а какой она была, когда я её видела в прошлый раз? А в позапрошлый?
Совершенно другой!
И решила освежить в своей памяти историю Стены, как и когда она появилась.
Тем более, что история уже и легендами обрасти успела.
«Сегодня погиб Виктор Цой!» — первая надпись на стене дома № 37 на углу Арбата и Кривоарбатского переулка появилась 15 августа 1990 год.
Под надписью, сделанной чёрной краской, через некоторое время кто-то приписал: «Цой жив».
Во всяком случае, есть такая легенда, что первые надписи на Стене сделали парень из Одессы и его девушка, которая, говорят, в конце 1990 года некоторое время жила у могилы Виктора Цоя на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге (тогдашнем Ленинграде).
Стена на Арбате стала своеобразным алтарём для подростков, которые постоянно дежурили здесь с августа до самых заморозков и оставляли свои послания ушедшему кумиру.
Вскоре стена вся покрылась надписями.
Такие стены в те дни появились во многих населённых пунктах.
Перечислять не буду, потому что информация может быть устаревшей, и где-то такой стены уже и в помине нет.
В 2006 году некая группа Art Destroy замазала стену чёрной краской.
Протестовали они не против Цоя, а против художественной ценности мемориала.
Однако через несколько дней поверх чёрной краски появились новые надписи в память о Викторе Цое.
В 2009 году появился проект реконструкции стены с частичным её уничтожением, но и это решение властей горожане встретили очередными протестами, после чего вопрос о реконструкции был снят.
Акции в защиту Стены Цоя провели в том числе активисты молодёжных движений «Местные» и «Молодая гвардия».
Она стала культовым местом для молодёжи не только девяностых, но и нулевых.
Поклонники творчества Цоя до сих пор оставляют в пепельнице у Стены надломленную прикуренную сигарету.
Рядом планировалось установить памятник Виктору, но от идеи отказались — против были не только жители окрестных домов, но и поклонники певца.
В мае 2016 года в интернете появилась петиция в защиту Стены Цоя.
Подписала петицию с «открытыми глазами», потому что уверена, что запретами такие вопросы не решаются.
В апреле 2019 года на Стене «отметились» футбольные фанаты московского «Динамо», поддержанные официальным клубом.
«Наши действия не были направлены на оскорбление памяти В. Цоя. Мы использовали строчку из его песни, которая для нас имеет актуальность как никогда, сделали это красиво, тем самым мы отдали дань уважения его творчеству», — говорится в заявлении болельщиков «Динамо».
Однако и эта акция окончилась провалом: её жёстко раскритиковали.
Противостояние местных жителей и фанатов группы «Кино» продолжается.
Звучат предложения перенести её к спорткомплексу «Лужники» или другое удалённое от жилых кварталов место.
Кто-то вообще предлагает построить аналогичную стену на родине музыканта в Санкт-Петербурге. «Культурная столица», кстати, против.
А пока.
Стена Цоя превратилась в памятник не столько отдельному человеку, сколько целому поколению с его культурой.
Она теперь стала символом Арбата и одной из достопримечательностей Москвы.
В день 30-летия гибели Виктора Цоя у Стены его памяти.
Вот такая квадратура круга, понимаешь.
Фото №№ 1, 6, 7, 8, 9 — мои, остальные позаимствованы в Яндексе.
Источник: luvida.livejournal.com