Спрос на квартиры в Казани вернулся на докризисный уровень. По данным Росреестра, опубликованным сегодня, по сравнению с августом прошлого года число сделок купли продажи выросло в 1,5 раза. При этом цены ниже не стали. Наоборот, стоимость недвижимость продолжает расти ударными темпами, а в столице республики цена квадратного метра одна из самых высоких в стране.
Более 3,5 тыс. квартир были проданы в августе. По сравнению с прошлым годом число сделок увеличилось на 70%. При этом недвижимость не дешевела, а наоборот росла в цене. Причина такого бума неочевидна – повышение ключевой ставки Центробанка.
В ближайшее время казанцы просто не потянут ипотеку на вторичное жилье по ставке за 13%. Эксперты советуют желающим купить квартиру немного подождать. Что касается первичного рынка, то он раздувается огромными темпами.
Обилие льгот ведет к перегреву рынка и к дальнейшему росту цен. Стоимость квадратного метра в сентябре выросла сразу на 4% по сравнению с августом.
«Стандартно, это повышение уровня расходов самих застройщиков. По стройматериалам, по технике, по топливу, по рабочим. По всем компонентам происходит рост затрат», – отметил экономист Игорь Кох.
Легендарное интервью с охотником на оконных мошенников
Эксперты, как всегда, советуют не паниковать и тщательно обдумывать покупку квартиры. Но и сейчас, в эти кризисные времена, есть свои хитрости.
«Если вы обладатели “налички” и хотите купить новостройку, то рассматривайте не у застройщика. Рассматривайте ее по уступкам. Продажей от физического лица вы сэкономите минимум 1 млн рублей», – поделилась генеральный директор агентства недвижимости Анастасия Гиззатова.
Что касается стоимости ипотеки, то тут для потребителей новости безрадостные. Железная леди российских финансов Эльвира Набиуллина после очередного заседания Центробанка заявила, что уменьшение ключевой ставки в обозримом будущем ждать не стоит.
Ранее мы писали, что и нтерес на новостройки в Казани увеличился на 34%. По сравнению с августом прошлого года, количество зарегистрированных ДДУ увеличилось в 2,3 раза, с 1090 до 2490.
Подписывайтесь на наши Telegram-канал, YouTube-канал, группы в VK и Одноклассниках и следите за актуальными новостями.
Источник: tatarstan24.tv
Самые известные в мире слоны и их трагические судьбы
Слоны – и без того заметные животные, но есть среди них особенно известные, которые прославились на весь мир. Увы, как и у людей, у животных слава нередко идет в одной связке с трагической судьбой. Вот лишь несколько примеров того, какой тяжелой может быть жизнь этих умных животных и какой драматичной и жестокой – их смерть.
СЛОН и ситуация с UPG
Джамбо
Это, пожалуй, самый известный из всех слонов, когда-либо живших на планете. Слава пришла к нему еще до того, как он попал в цирк. В лондонском зоопарке, где саванного слона держали до его «артистической карьеры», он был любимцем публики. Джамбо даже катал ребятишек на своей спине. Посмотреть на слона-гиганта (а Джамбо обладал довольно внушительными даже для слона размерами) приходили маленькие Уинстон Черчилль и Теодор Рузвельт, посещала слона и английская королева Виктория.
Джамбо — друг детей. Изображение на открытке конца позапрошлого века.
Мужчины позируют на слоне Джамбо в Лондоне, Англия./Фото:canadashistory.ca
В 1882-м Джамбо купил американский шоумен и владелец цирка Финеас Тейлор Барнум. Отъезд Джамбо за океан вызвал фактически всеобщий траур, многие англичане выражали протест, требуя не отдавать народного любимца на чужбину.
В Америке «звездного» слона встречали толпы людей. Когда судно с Джамбо на борту причалило к берегу, заиграли три духовых оркестра, которые затем проследовали по улице до самого цирка вместе с контейнером, перевозящим знаменитого гиганта. Процессия сопровождалась цирковым парадом, а платформу, на которой располагался контейнер с «артистом», везли 16 лошадей и два «обычных» слона.
Парад-шествие в честь Джамбо на Бродвее. Иллюстрация в американском журнале.
В Штатах популярность Джамбо только увеличилась. Доходы от представлений с участием слона исчислялись миллионами, по всему миру продавали открытки с изображением Джамбо, а его имя стало фактически брендом. Появились гастрономические блюда с таким названием и самые разные товары марки «Джамбо» – от сигар до банного мыла.
Джамбо на американском плакате как олицетворение силы. /Фото:Бостонская республиканская библиотека
Интересно, что Джамбо, как и любой африканский слон, не имел больших способностей к обучению и не показывал никаких хитроумных трюков. По воспоминаниям очевидцев, во время номеров он чаще всего просто ходил по кругу или стоял в стороне. А вот напарник Джамбо, слон-карлик по кличке Мальчик-с-Пальчик, показывал публике забавные трюки, в результате чего их номер получался органичным.
Слон-знаменитость и его смотритель Мэтью Скотт.
Погиб Джамбо при весьма трагических обстоятельствах: можно сказать, он поплатился за свою популярность. Когда цирковая труппа закончила свои гастроли в Сент-Томасе, Джамбо с другими животными и артистами ожидал отгрузки на железнодорожной станции. Он как раз шел по главному пути к своему персональному «королевскому» вагону, когда на горизонте показался прибывающий товарный поезд.
Служащий станции, который должен был заранее останавливать все подъезжающие составы, в этот момент оставил свой пост, чтобы поближе рассмотреть знаменитого слона. Когда же он услышал гудок паровоза и стал махать флажками, было уже поздно. Джамбо погиб, а вместе с ним и находившийся тут же его напарник Мальчик-с-Пальчик.
Групповое фото на фоне погибшего Джамбо.
Долгожитель Линь Ван
Линь Ван, которого на Тайване все называли «дедушкой», попал в Книгу Рекордов Гиннесса как слон, который прожил самую долгую жизнь в неволе. И это при том, что судьба у него была очень непростая.
Слон-долгожитель, прошедший войну. /Фото:want-daily.com
Во Вторую Японо-Китайскую войну азиатский слон «служил» в японских войсках: он перевозил различные грузы, в том числе артиллерийские орудия. В 1943-м, во время Бирманской военной кампании, Линь Вана (тогда он носил имя А-Мэй) с двенадцатью другими слонами захватила китайская армия, и слону пришлось выполнять те же функции, но уже для войск Поднебесной. Затем он был отправлен вместе с солдатами на Тайвань, где его также использовали как тягловую рабочую силу. К 1951 году Линь Ван остался единственным из тринадцати захваченных слонов, кому удалось выжить в столь невыносимых условиях.
В 1952 году слона отдали в зоопарк Тайбэя, где он «женился» на слонихе Малань и прожил до конца своих дней, встретив XXI век знаменитостью и народным любимцем. В последние годы жизни Линь Ван сильно страдал от артрита и других хронических заболеваний. Умер он в 2003 году в возрасте 86 лет. И это при том, что обычно слоны в неволе живут не более 60-70 лет.
На Тайване до сих пор почитают Дедушку Линь Вана.
Смерь слона стала народным трауром: Тайвань во главе с президентом скорбел несколько дней. Дедушке Линь Вану посмертно присвоили звание «Почетный гражданин Тайбэя».
Топси и Мэри
Азиатская слониха Топси из цирка Адама Форпо, расположенного в лунопарке Нью-Йорка, родилась в начале прошлого века. Она регулярно выступала перед американскими зрителями, однако всеобщую известность ей принесло не это. За короткий промежуток времени слониха убила трех человек и была приговорена к смертной казни, что и потрясло весь мир.
Слониха Топси. Иллюстрация.
Несмотря на то, что по воспоминаниям современников, все, кого она убила, при жизни проявляли жестокость (например, своего дрессировщика она затоптала за то, что он пытался заставить ее есть зажженные сигареты, а до этого в течение долго времени он колол ее вилами), «самообороной» ей поступки никто не посчитал.
Сначала слониху было решено повесить, однако американские зоозащитники подали протест, посчитав данный способ слишком жестоким. Тогда ученый Томас Эдисон предложил владельцам слонихи убить ее с помощью переменного тока – подобный вид казни в конце позапрошлого века применяли в отношении преступников. Такой акт, по мнению ученого, должен был продемонстрировать человечеству опасность переменного тока, против использования которого выступал Эдисон, ведя в этом вопросе долгую войну с Николой Теслой.
Томас Эдисон был сторонником использования постоянного тока и вел давнюю «научную войну» с Николой Теслой. Убийство Топси стало поводом для Эдисона лишний раз продемонстрировать свою правоту.
28-летнюю слониху обули в специальные медные сандалии и обмотали металлическим тросом с электродами, после чего через ее тело пропустили разряд в 6600 В. Но это еще не все. Перед казнью ее «для ускорения процесса» еще и накормили морковью с цианистым калием.
Посмотреть на убийство Топси пришли тысячи зевак, сам Эдисон записал весь процесс на кинопленку и впоследствии демонстрировал эти кадры зрителям и журналистам.
Казнь Топси, которую Эдисон хладнокровно снимал на кинопленку. /Фото:timetoast.com
Через время лунопарк, в котором работала Топси, сгорел, и суеверные граждане сразу вынесли свой вердикт: это дух слонихи отомстил людям за жестокость.
Через 13 лет после смерти Топси была казнена другая цирковая слониха – Мэри, и произошло это тоже в Амерке.
Четвероногая артистка цирка Братьев Спаркс всегда послушно выполняла команды дрессировщика и никогда не отличалась буйным нравом. Однако во время гастролей цирка в одном из городов штата Теннесси случилась трагедия. Молодой и неопытный смотритель Рэд Элдридж, который еще не умел толком обращаться с животными (тем более – со слонами), стал выводить Мэри на сцену и то ли случайно, то ли нарочно проткнул ей ухо металлическим крюком. Слониха испугалась и одновременно пришла в ярость: она обхватила мужчину хоботом, подняла и швырнула на землю, после чего затоптала насмерть.
Сотрудники цирка стали стрелять по Мэри, однако калибр пуль оказался слишком мелким для того, чтобы убить ее. Местный шериф «арестовал» слониху и запер в клетке возле городского околотка. После этой трагедии в соседних городах начались волнения.
Их подогревали еще и стремительно разошедшиеся слухи о том, что за свою работу в цирке Мэри якобы убила вовсе не одного человека, а чуть ли не десяток. Жители штата требовали убийства «кровожадной слонихи» – в противном случае они грозились не пустить труппу в их города. Под давлением общественности владельцы цирка приняли непростое решение убить животное.
Казнь слонихи по кличке Мэри 13 сентября 1916 года.
Слониху повесили на цепях, в качестве «виселицы» использовав подъемный кран. Однако с первого раза Мэри не умерла: цепи не выдержали ее веса и разорвались. Несчастная слониха упала на землю и сломала бедро. Тогда ее шею снова обмотали цепями. На этот раз казнь закончилась ее гибелью.
В СССР тоже был свой слон-знаменитость. Питомец зоопарка по имени Шанго прежил Великую Отечественную войну. О том, как в Москве Слоны тушили «зажигалки», а гадюки грелись в котельной — в нашем материале о зоопарках времен войны.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источник: kulturologia.ru
Обречённые
Опять пришёл. Стоит на берегу и смотрит в воду. Что хочет там увидеть? Чего ждёт? Опять синяк под глазом, а сам — как в воду опущенный. Смешно — я в воде, а он на суше, но это он как в воду опущенный.
Уже не маленький, но всё такой же беззащитный.
Издали женский крик: «Витя! Домой!” Побежал, но только от дома. Будет опять всю ночь в кустах прятаться. В прошлом году тоже прятался. И в позапрошлом.
Знаю я его место любимое на берегу. Там куст большой, развесистый, даже от дождя укроет, а рядом камыши. Вода тихая, тёплая. Будет там сидеть и смотреть в воду. Пригоняю ему рыбок, если вечер, или лягушек, если жаркий полдень. Зелёные лежат среди толстых стеблей камыша, широко раскинув лапки, на солнышке греются, а ему всё забава.
Сидит, не дышит. Как мало надо для счастья человеку живому. И каждый год одно и то же ему в радость. Подрос уже… Скоро исчезнет. Все исчезают. Уедет ли новую жизнь искать, новое счастье? Конечно уедет. Что ему здесь оставаться?
А я уже нежить давно. Мне всё не в радость. Почему живу? Зачем? Никто не знает, и спросить не у кого.
— Витя! — крик вдали. Голос измученный, жалкий.
Витя лежит на животе под своим кустом и смотрит на воду, а взгляд такой, словно удавиться хочет. Подплываю ближе — так потрогать тянет, приласкать. Вдруг он вскакивает, смотрит на меня. Неужели увидел? Ох, плохой знак!
Утекаю, а он долго потом на воду смотрит, но я уже далеко.
Но не уходит — упорный. Крадётся по берегу, всё в воду заглядывает. А мне и забавно стало — и какие у меня ещё забавы? Пока Хозяин спит, почему не поиграть? Плеснула ладонью волну тихонечко — и точно!
Заметил! Выглянула к нему из воды — даже ахнул от испуга:
— Нава… — шепчу. А ему слышно. Ох, и правда плохой знак.
— Нава? — удивляется. — Это как русалка что ли?
— Или кикимора, — смеюсь.
— Ты не похожа, — говорит и сам краснеет.
— Потому что красивая, — и ещё больше краснеет.
— А сколько тебе лет-то? — подплываю поближе.
— Тринадцать, — отвечает и тоже шаг вперёд.
— И мне было тринадцать… — то ли ответила ему, то ли ветер в камышах прошелестел.
— Что? — спрашивает, и прямо на бережок ногой. — Что?
— Не подходи, — вскрикиваю, — здесь омут. Очень глубоко.
— Хорошо, — шепчет испуганно и отступает. — А тебе не страшно?
— Мне? Страшно? — давно так не смеялась. — Самое страшное, что здесь есть, это я. Меня все боятся, и люди, и звери. И человечка утяну, и волчонка. Только Хозяин страшнее. А больше никого.
— А кто такой Хозяин?
— Не спрашивай, — говорю, — не призывай. Худо будет.
И чтобы отвлечь, плеснула на него брызгами ледяными, он рассмеялся:
— А что же меня-то предостерегаешь?
— Не знаю… Понравился ты мне, — сказала тихо-тихо, а сама ударила по воде, и на глубину. И чувства такие странные, каких давно не было. Лежу на дне, смотрю на солнце сквозь серо-голубую пелену, а оно бледное, еле заметное, и до него далеко-далеко. Взметнула муть — и не видно его вообще. А я лежу и думаю. Что же мне этот мальчик так сердце режет? Видела-перевидела на этом берегу много.
Весёлых тоже. Но они убегают отсюда. Тёмный угол здесь, нехороший. И больше видишь несчастных, избитых, изувеченных. И только один в душу запал.
И не знала, что есть ещё она у меня — душа эта.
Опять пришёл. И ещё раз. Ищет меня, зовёт тихонько. Прячусь, не выхожу. Вдруг Хозяин заметит.
И сколько дней прошло не знаю, но так снова хочется увидеть! Других-то радостей у меня особо и нет. Выглянула наконец, а он чуть в воду не прыгнул!
— Нава! Привет! Где ты была? Я искал-искал, звал-звал!
— Зачем искал? — смеюсь. Даже странно, что ещё смеяться умею.
— Ну просто… Не знаю. Повидать хотел.
— Ну вот, повидал. И что?
— Да ничего. Не знал я, что русалки бывают.
— Бывают, — говорю грустно.
И правда откуда? Словно я вчера на свет появилась. Ничего не помню, как из небытия.
— Не знаю… — шепчу. И почему-то грустно.
— Говорят, что утопленницы русалками становятся.
— Не знаю… Отстань, — снова плеснула в него и ушла на глубину. А самой досадно. И правда, кто я? Откуда?
— Нава, — опять зовёт.
Не иду. Не хочу. Опять будет досадно.
Не уходит. Настырный какой. Сидит опять под своим кустом и со мной разговаривает:
— Нава, я спросил у бабушки Светы. Она говорит, что была одна девушка много лет назад. То ли утопла сама, то ли утопил её отец. Никто не знает.
— Зачем ты мне это говоришь? — сержусь, а может зря сержусь. Ведь добра мне желает.
— Не уходи! Не бросай меня, а то тошно! У меня тоже отчим злой. Мать бьёт, сестрёнку…
— Не помню я ничего. И не хочу… — опять брызнула на него водой сердито. — Не хочу! Не надо!
И опять на глубину.
Лежу, а уже не лежится. C боку на бок, с одного омута в другой, а покой уже не приходит. Всё свербит, тревожит…
Бросилась опять наверх, а он всё сидит, ждёт. Спрашиваю:
Лиза… Лизанька… как-то зазвенело в душе, и сама не знаю почему. Вдруг вспоминаться стало что-то, руки маменькины ласковые, запах хлеба, чеснока, щей… Запах варенья… Вот так делай, Лизанька, пенку снимай… А пенка сладкая… И что-то чёрное заслоняет…
Нет! Нет… Не хочу знать!
— Подожди! — кричит вослед.
И не хочу — а вернулась.
— Не утопилась ты. Это наверное он… Твой отец… Я спрашивал, бабушка говорит, что никто не знает. Но говорит, что сгинул он после этого.
— Знаешь, я не помню и не хочу… — шепчу, а сама уже не верю.
— Бабушка ходила, свечку ставила… Может удастся спастись?
— Что мне твоя свечка! Нельзя мне из озера уходить! Нельзя! Я даже на берег не могу выйти! Пропаду, исчезну, и ни росинки от меня не останется! Хозяин не отпустит. А ты можешь уйти!
Пусть мать твоя только голову поднимет, пусть выйдет за порог. Да, это тяжко с двумя детьми, но жить с таким нельзя!
— Да не уйдёт она! Сколько уговаривал! Куда, мол, мы пойдём? Тут дом, семья…
— Какая семья?! — мне уже плакать хочется, — вот этот злыдень?! Почему не решитесь сделать шаг? Ты хоть беги! Скажи “прощай» всему! И беги!
— Сестрёнку не могу бросить… — прошептал он. — Захар её тогда совсем… того…
— Вы просто обречённые! — сержусь. Хочется его треснуть по голове.
— А ты? Ты сама? Говоришь, Хозяин не отпустит. А ты пробовала? — скривился на меня и ушёл.
Досада. Злая обида. Зачем это мне? Возвращаются обрывки памяти — и так неспокойно, так больно. Больше не пойду к берегу. Не нужно мне этого! Не помнила раньше — и хорошо было. Зачем?!
Зачем я его приманила?!
Опять на глубине. Но что это? Тьма наваливается, страшная, густая, неспокойная… И лицо в памяти — злобное… Как этого Захара. Но нет, не в памяти, а наяву — сгущается передо мной сам Хозяин и — вдруг вспомнилось всё! И опять стоит надо мной, неотвратимый, и хочется кричать от ужаса, и голоса нет, и бежать некуда.
Есть куда бежать — к берегу. Что-то случилось! Словно зов в душе, словно чужая боль…
Поднялась туда, а там — вот она жизнь человеческая во всей красе, всё, что в памяти всплыло, всё там наяву. Захар этот, страшный, рычит словно зверь, ружьём машет, женщина мечется, дети кричат… Витя пытается мать заслонить, но тот его одним ударом в сторону.
Бросилась я на берег, но поздно. Выстрел прогремел, словно гром. Упала женщина на берегу, воздух ртом ловит, а на груди красное пятно растёт.
Метнулся Витя к матери, а отчим и на него ствол направляет — вот-вот выстрелит!
Я к ним из озера — а ноги не идут. Не выпускают меня от воды. Медленно-медленно, как во сне. Не успеваю!
— Эй, ты, скот! — кричу, а у самой и сил нет. — Сладил с мальчонкой? Трус ты поганый!
Он оглянулся и не поймёт, кто я, что тут делаю.
— Злыдень! — кричу, — ну-ка оглянись! Сам Хозяин идёт!
Повернулся мужик к озеру и видит — там вода вскипела посередине, забурлила. И небо потемнело, тучи сгустились, налились бордовым.
Отступил Захар от воды, видно, что и ему страшно стало.
Схватила я за руки Витю и сестричку его, и тащу их от воды подальше. Откуда только силы взялись.
— Скорей, скорей! — кричу, — бегом! Не смотрите назад!
— Мамку! Мамку надо спасти! — кричит Витя.
— Нет, не спасёшь, — кричу.
— Надо! — кричит Витя и руку хочет выдернуть.
Но вдруг ветром и дождём хлестнуло, словно кнутом огромным — с ног сбило. Упали мы втроём, а сверху ливень с градом. Бросилась я на детей, закрыла их собой, держу, не отпускаю.
А посреди озера, где вода бурлила, поднимается гора водяная. Вот в рост человека, а вот уже выше — как дом. И открываются в ней глаза огненные, страшные, и пасть, что чёрная пещера — как провал в преисподнюю. Зубы острые, огромные… А между зубами чёрные твари с красными глазами.
И видно, как Захар пытается кричать, а крик не выходит. Хочет отступить от берега, а ноги не идут. Споткнулся о камень и упал, а чёрная пасть к нему ближе, ближе… Выбежали чёрные твари, схватили Захара и потащили прямо в эту пасть. Закричал он тонко, смертно, но гром заглушил всё.
Отступила волна, а на берегу никого.
Хотел было Витя к берегу броситься, но я кричу сквозь грозу:
— Бегите за помощью! Сами вы ничего не сделаете!
— Но там мама! — Витя кричит.
— Так зови людей! Чем ты поможешь? Минутки терять нельзя! — а сама знаю, что уже поздно.
И девочке кричу:
— Есть у вас кто родня?
— Бабушка Света, — голос девочки сквозь грозу еле слышен.
Побежали они, и вдруг гроза начала утихать. Посветлело вокруг, ливень стал лёгким, потом обернулся дождём.
Смотрю на озеро, и вдруг поняла, что я из него вышла, что я уже не в нём! Смотрю на себя — а руки у меня лёгкие, светлые, прозрачные… И на душе тоже легко.
И вижу — в озере две фигуры поднимаются. Одна — та женщина, всё забывшая. Будет теперь русалкой…
А кто же второй? Ведь не Захар…
Издалека вижу, что усмехается.
— У меня обречённые остаются, — говорит. — Пока боятся ступить на волю, так и маются. А потом обретают силы. Вот и ты обрела. Лети с миром…
И слова его тихие над водной гладью пронеслись — словно ветра шелест, но я слышу. И лицо у него больше не злое.
— То был только твой страх, — отвечает Хозяин на слова, которые я не сказала.
Протянул он руку ко мне — и не заметила, что он уже рядом со мной стоит. Коснулся ладонью моего лба.
— А теперь прощай, — говорит. — Тебе пора.
— Прощай, — прошелестела в ответ, а сама уже в круге света.
И так хорошо стало!
Только увидела на мгновенье, как Витя с девочкой остановились и издалека смотрят, как улетаю я ввысь. Но ещё мгновенье — и весь этот мир растворился в потоке света…
И матушка моя руку мне протягивает…
Источник: litclubbs.ru