Если вдуматься в словосочетание «социология религии», невольно заметишь его несуразность. Социология – строгая наука, поиск логики в жизни общества. Религия – нечто неуловимо подвижное, таинственное. Дух дышит где хочет. Веру невозможно взнуздать логикой, поскольку вера – это творчество.
Социолог, забывший об этом, рискует ничего не понять в предмете своего исследования – в чужой вере. Поэтому иногда полезно сломать «научную» форму изложения и не говорить о сложнейших религиозных процессах языком «зондажей» и «контент-анализов». Что и пытались мы сделать в этом кратком курсе.
Российское лютеранство
Все поистине новое и свежее в лютеранстве рождается на болоте, что вовсе не является уничижительной метафорой в устах автора. Просто так повелось еще с тех самых пор, когда в глубине Тюрингенского леса, на краю болота Мера, родился сам доктор Мартин Лютер. Туман живописных и таинственных чухонских болот окутывает рождение русского лютеранства в недрах страны Ингерманландии, страны, столь же реальной, как Россия, на территории которой живут ингерманландцы, и столь же нереальной, как Беловодье, на «территории» которого живет белоглазая чудь. Осмеливаясь пригласить любознательных на прогулку по лютеранским местам, хочу напомнить, что видимость в тумане затруднена, а потому мы вправе рассчитывать на снисходительность со стороны благожелательного слушателя.
Лютеранская церковь и ЛГБТ. Готланд — кафедральный собор Святой Марии — храм любви и искусства.
Некогда в столице российского лютеранства городе Санкт-Петербурге располагалось несметное, на российский глаз, количество национальных лютеранских кирх: немецких, шведских, финских, эстонских. Они соседствовали с православными и католическими храмами. Многие из них строились на Невском проспекте, что позволило еще в XIX веке назвать последний «проспектом веротерпимости».
Однако не будем выдавать желаемое за действительное. Тем более что не зыбкая российская веротерпимость является предметом нашего разговора. Нас волнует вопрос зарождения особой русской лютеранской веры. И сдается мне, что ответ нужно искать в туманной стране Ингерманландии.
Вскоре после кончины царя-реформатора, благоволившего всему иностранному, в империи была учреждена Юстиц-коллегия Лифляндских, Эстляндских и Курляндских дел – орган для ведения духовных дел лютеранского исповедания. Просуществовав ровно сто лет, Юстиц-коллегия Лифляндских дел в 30-х годах Х1Х века была преобразована в Генеральную евангелическо-лютеранскую консисторию.
Генеральная консистория находилась в ведении Министерства внутренних дел, ее главу, Президента, назначал сам Государь, который официально и являлся главой Российской Евангелическо-Лютеранской Церкви, ее епископом. В немецкой лютеранской традиции, доминировавшей в России, существовал единственный духовный сан — пасторский.
Епископство являлось административной должностью, что и позволило православному императору взять на себя это звание. Здесь следует сказать, что российское лютеранство никогда ранее не являлось лютеранством русским. Реально это была немецкая лютеранская Церковь на территории Российской Империи, полностью контролируемая властями.
Лютеранство. О лютеранской церкви и ее этнической составляющей.
Немцы, в свою очередь, контролировали иные национальные лютеранские образования (шведские, латышские и проч.), богослужебная практика которых отличалась от традиций германского лютеранства. Неизбежно возникали внутрицерковные нестроения, преодолеть которые был призван Устав Евангелическо-Лютеранской Церкви в России.
Устав содержал главы об учении лютеранской Церкви, о богослужении, о совершении таинств, о браках. Параллельно с Уставом был утвержден общий для всех российских лютеран служебник «Литургическая агенда», устанавливающий порядок богослужения. Духовному единомыслию соответствовал административный порядок.
Церковь делилась на пять консисторий, во главе каждой стоял генерал-суперинтендент. Консистории делились на пробства. Пробст – глава пробства, курировал духовную и финансовую деятельность приходов.
Из 3 762 756 подданных Российской империи лютеранского вероисповедания в 1911 году 35% составляли немцы. Остальная часть приходилась на латышей, эстонцев, голландцев, шведов, финнов и, как нынче принято говорить, на незначительное число лиц других национальностей.
Особой сложностью отличалось положение лютеранских приходов в прибалтийских консисториях, где нередко возникали конфликты между прихожанами и назначенными сверху проповедниками. В 1915 году на волне борьбы с «немецким засильем» решено было закрыть немецкую Генеральную консисторию, а ее административные функции поручить Департаменту духовных дел иностранных вероисповеданий. Эта затея не была воплощена. Война, перевороты и прочие беды помешали православным властям начать «русификацию» российского лютеранства сверху. После революции лютеране, наконец, смогли беспрепятственно собрать Синод, на котором были внесены необходимые изменения в Устав, и Церковь, декларировав лояльность Советской власти, просуществовала до 1937 года.
Истоки тех процессов, что бурлят в лютеранском мире, находятся в веке девятнадцатом. Сегодня вновь происходит собирание воедино российского лютеранства. В этой лекции речь пойдет о Лютеранской Церкви Ингрии, зарегистрированной в России после отмены советской власти. Откуда же она взялась?
Итак, век ХIХ. Заглянем в Петербургскую консисторию. Оказывается, она объединяла несколько пробстских округов, в том числе Восточно-Ингерманландский и Западно-Ингерманландский. Их прихожане – небольшой финно-угорский народ, проживающий в окрестностях Петербурга – финны-ингерманландцы, потомки племени под названием ингры.
Жители Ингрии возделывали свои поля, строили дома, воспитывали трудолюбивых светлоглазых детей и молились своему «лютеранскому» Богу. У них было все, кроме собственной страны и собственной Церкви, которые не существовали институционально, видимым образом, но были воплощены в душе каждого ингерманландца, а всего душ насчитывалось 147 тысяч. Населяли они 800 деревень, да имели одно педагогическое училище в Колпанах, возле павловой Гатчины. Никому не могло придти в голову: ни Государю Императору, ни Председателю Генеральной Консистории, что маленький народ несуществующей страны имеет право на свою веру и на свою Церковь. Не приходило в голову, что эта Церковь в будущем может иметь свое неожиданное развитие.
Итак, до конца 30-х годов нынешнего столетия ингерманландское лютеранство оставалось «под немцем», а затем сгинуло вместе с ним в советских концентрационных лагерях. После войны, уже в 50-е годы, изрядно обрусевшие ингерманландцы начали потихоньку стекаться ближе к родным местам. Сначала в Петрозаводск, потом в Ленинград. Последуем за ними!
В церковной традиции ингерманландцев никогда не было женского пасторства, но мужчины, увы, умирают первыми. Войны, расстрелы и лагеря свели пасторов на нет. Богослужения начали проводить диаконы, затем органисты. Не стало и их. Заступили мужчины-миряне. Когда прошло и их время, Церковь стала сохраняться руками вдов.
Они собирались подпольно на квартирах и кладбищах и хранили свою лютеранскую веру точно так же, как русские женщины хранили и сохранили для своих детей веру православную.
После смерти Сталина в Ингрию вернулись два старика-пастора: Юхани Вассель и Пааво Хайми. Ранними туманными утрами они отправлялись в путь проповедовать по деревням разоренной Ингрии и поздними вечерами возвращались домой, преисполненные горем своих чад. Время шло, вновь рождались светлоглазые дети, у народа и у Церкви забрезжило будущее.
Седой пастор Пааво крестил мальчика из деревни Губаницы. Он дал ему имя Арво, что означает «достойный». Пааво умер, а мальчик стал одним из апостолов новой Церкви.
В конце 60-х годов бездомных ингерманландцев взяла под свое крыло Эстонская лютеранская Церковь. Старая кирха, успевшая поработать складом, открыла свои тяжелые двери в городе Нарве. Эстонский пастор Эльмер Куль не знал финского языка и служил по транскрипции, но кирха, построенная на 250 мест, собрала на первое богослужение 800 человек.
Пусть на складе, пусть в чужом краю, но они молились Христу на родном языке! В 1970 году ингерманландцев приняла Онега. В северо-западной части Петрозаводска в старой избе был зарегистрирован второй лютеранский приход. В 1977 году под Ленинградом, в Пушкине, — третий.
Этот приход первым шагнул на территорию Ингрии, и неудивительно, что он долгие годы был местом паломничества финнов-ингерманландцев. Пушкинский приход стал итогом подвижнической деятельности отцов Церкви Ингрии. Наступала эпоха детей. Все три финноязычных прихода административно и юридически подчинялись Эстонской лютеранской Церкви и собственно ею и являлись.
В конце 70-х молодой диакон пушкинского прихода Арво Сурво и его ровесники впервые задумались о создании своей собственной национальной Церкви. Это была пора «третьей корзины» хельсинкских соглашений.
Пора бурного прихода молодежи в православие; пора подпольных религиозных семинаров и религиозного самиздата; как выражались вчерашние хиппи и позавчерашние комсомольцы, пришедшие под своды сохранившихся храмов, – пора «религиозного ренессанса в России». Народ Ингрии мал, и никто не заметил, что это время было также порой становления новой лютеранской Церкви. Церкви двуязычной: преодолевая глухое сопротивление отцов, молодежь Ингрии ввела параллельное богослужение на русском языке. «Миряне, – утверждали они, – это кровеносная система Церкви. Церковь жива, если ее язык совпадает с языком ее членов». Этот шаг открыл двери пушкинского прихода всем, кто не знал по-фински: потомкам шведов, немцев, голландцев и. русским, тем из них, кто вечно бродит по церквам в поисках истины.
К концу 70-х годов поэт, музыкант, певец и фольклорист Арво Сурво понимал, что возродить народ Ингрии без Церкви невозможно. К концу 80-х лютеранский пастор Арво Сурво уже твердо знал, что создаст национальную Церковь Ингрии. К концу 90-х годов миссионер Арво Сурво, наверное, осознает, что заложил основу русской лютеранской Церкви. Хотите знать, как это было?
16 февраля 1987 года в три часа ночи сработала сигнализация. Арво вышел во двор. Под свист злого февральского ветра воры пытались снять колеса с пасторского автомобиля. Для ингерманландца ветер со снегом со стороны Финского залива что пляжный песок для нежного одессита – лишь греет.
Объяснив полуночникам смысл восьмой заповеди, Арво вернулся в дом, и вдруг ему пришла мысль, что возрождать Церковь нужно с самого бедного и бездуховного места, где уж и ингерманландцев-то почти не осталось, и вера в запустении. Он разбудил жену и детей и сообщил им, что отправляется в Волосовский район, в деревню Губаницы восстанавливать разрушенную кирху.
Поступок в глазах рассудительных лютеран неразумный. Строить нужно в Колтушах, Токсово, Нарвузи и других местах «компактного проживания» братьев. «Может ли что хорошее выйти из Губаниц, заброшенной деревни, где нет никакого духовного оживления?» – рассуждали они, глядя на восстановленную губаницкую кирху, засучивали рукава и постукивали мастерками о кирпич – «исправляли» положение. Через несколько лет шпили пяти вновь построенных кирх и шестнадцати старых, поднятых из руин, украсили бледное небо Ингрии. И вздрогнули духи злобы поднебесные.
Церкви стоят – встал вопрос об организации внутри Эстонской Церкви национального пробства. Проект не встретил горячей поддержки эстонцев, в то время уже поглощенных идеей собственного национального величия. Ингры получили отказ.
В ответ Арво Сурво готовит и распространяет в 1989 году Манифест, в котором провозглашается существование самостоятельной Лютеранской Церкви Ингрии! Чиновники самых разных ведомств – от Идеологического отдела ЦК КПСС до Всемирной Лютеранской Федерации – пришли в замешательство.
С одной стороны – церковные проблемы: по существующей традиции новая лютеранская Церковь может утвердиться только с согласия других братских Церквей. С другой стороны – проблемы политические. Советская власть вовсе не была заинтересована в создании еще одной независимой церковной структуры – уж лучше подструктура в уже существующей и контролируемой Советом по делам религий церковной организации. Крошка Ингрия смоделировала патовую ситуацию, и все вынужденно согласились на организацию национального пробства внутри Эстонской лютеранской Церкви. Однако не прошло и тысячи дней, как СССР распался, Эстония спешно отделилась от России и по дороге потеряла светлоглазую Ингрию, с ее маленьким пробством.
Осенью 1992 года в России была зарегистрирована новая лютеранская Церковь – Церковь Ингрии. Ее возглавил приглашенный из Финляндии епископ Лейно Хассинен.
Каков же богословский профиль Церкви Ингрии, и какова ее религиозная идеология? В целом молодая Церковь придерживается скандинавской традиции шведского образца. В частности, сохраняется институт епископства. По сравнению с немецким лютеранством, ингры значительно консервативнее, они открыто осуждают европейский лютеранский либерализм, в первую очередь, женское священство.
Признавая идею общего священства, ингерманландские богословы видят идейный исток женского священства не в церковной традиции, а в гуманистической и, в первую очередь, – в феминизме. Они считают, что равноправие, понимаемое не в христианской, а в узко демократической традиции привело к тому, что идея полового равенства в священстве переросла затем в идею церковного равенства сексуальных меньшинств: в Германии известны случаи венчания гомосексуальных пар. Ингры считают этот путь губительным для своей Церкви и пресекают его в зародыше, отвергая женское пасторство.
Чрезвычайно много можно понять о Церкви из ее отношения к Евхаристии. Символическое протестантское ее понимание в Ингрии постепенно вытесняется и приближается к православному. Для педантов всех христианских конфессий подчеркиваю, что веду речь не о природе и истинности Святых Даров, а об отношении к Ним в Церкви Ингрии.
Широко распространенное в лютеранстве мнение, что Святые Дары являются таковыми исключительно в момент причащения, а далее остаются обычными хлебом и вином, уступает в Ингрии место трепетному и священному отношению. Здесь нельзя встретить укоренившегося в Финляндии обычая после каждого причастника протирать край чаши персональной бактерицидной салфеткой. Если традиционно проповедь в лютеранстве заслоняла собой Евхаристию (даже архитектурно кафедры проповедников порой помещались над алтарем), то в Ингрии сегодня наблюдается возвращение к мистическому восприятию Церкви и Причастия.
Российский вариант финского лютеранства, вне всяких сомнений, консервативнее а, по мнению самих ингров, здоровее европейского и может служить последнему ориентиром.
Надо заметить, что ингерманландское лютеранство вообще намного поэтичнее западного, сильно рационализированного и засушенного. Русское стереоскопическое восприятие мира одновременно через богословский разум и религиозную интуицию полностью присуще Церкви Ингрии, и потому она в России дома.
Ни догма, ни традиция не сковывают молодую Церковь, находящуюся в богословском и литургическом творческом поиске. Естественным образом под влиянием русской Церкви укоренились крестное знамение (справа налево), некоторые православные песнопения. Вспоминая традицию алтарных картин, ингерманландцы рассуждают о возможности украшения храмов православными иконами.
Это, в свою очередь, провоцирует дискуссию об иконопочитании, совершенствовании и усложнении обряда и так далее. Как-то сидя на берегу самой большой реки в Ингерманландии – Невы, Арво Сурво сказал мне: «Евхаристия – это общая трапеза. Обряд – красивая сервировка стола. Мы, лютеране, уже давно едим прямо из холодильника».
Двуязычная Церковь Ингрии, конечно же, занимается миссионерством, в первую очередь, среди своих кровных братьев – угро-финских народов России, шагающих сегодня семимильными шагами в свое древнее национальное язычество: мокшан и эрзян, коми и карелов, удмуртов и марийцев. Автору этой статьи, много путешествовавшему по Северо-Западу, частенько приходилось сталкиваться с панфинской идеей, распространяющейся сегодня в Финляндии и российской Карелии среди политиков с ущемленным сознанием. Им грезится Великая Суоми от Балтии до Уральских гор с финским правительством, финским языком и могучей финской армией. Миссионеры же Церкви Ингрии уверены в необходимости организации не единой «имперской» лютеранской Церкви, подчиненной Церкви Ингрии, но в устройстве небольших национальных Церквей, разбросанных по угро-финским районам. Эти двуязычные национальные Церкви будут неизбежно русеть, и в пику сторонникам панфинской идеи явятся закваской будущего русского лютеранства, той формы русского протестантизма, которая, вероятно, вытеснит протестантские деноминации, не имеющие глубинной связи с Россией, той глубинной связи, что существует между Россией и угнездившейся в ее лоне тихой христианской Ингерманландии.
Есть среди четырех пробств Церкви Ингрии одно особенное – Русскоязычное пробство, в приходы которого стекаются все, кто не говорит по-фински. История первого русского прихода на Васильевском острове в церкви св. Михаила восходит еще к довоенному времени. Сегодня же русские приходы можно встретить не только в Петербурге и его окрестностях, но и в Москве, в Саранске, Йошкар-Оле, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Красноярске, Петропавловске-Камчатском. Собственно русских в Церкви Ингрии немного, но, как водится, русские лютеране слегка преувеличивают свое число и, с симпатией относясь к православию, реалии которого знают неважно, пересказывают друг другу апокрифы лютеранской жизни. Вот один из них:
«Служил у митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая Кутепова иподиаконом богобоязненный юноша, проводивший дни и ночи в молитвах и трудах. Все его сверстники предавались легкомыслию, забывая о краткости дней земных, и посмеивались над юношей, выбравшим путь, преизобилующий искушениями и духовными подвигами.
Все духовные лица, посещавшие митрополита, предрекали великое будущее скромному юноше, и говорят даже, что сам Святейший заметил его. В общем, мог он стать украшением любой церкви от Данилова Монастыря до Святого Престола.
Но однажды после нелегких иподиаконских трудов почувствовал юноша томление духовное, явился ему ангел и сказал: „Оставь дом твой и ступай в Церковь новую, где нужны твои силы и духовные таланты». Наутро подошел юноша к митрополиту Николаю, опустился на колени и молвил: „Владыко святый, есть на Севере страна Ингерманландия, и есть в ней Церковь малая и слабая. Нужна ей помощь православная, ибо угрожают ей враги сильные. Отпусти. » И ответил седой митрополит: „С миром изыди!» И благословил юношу „своим епископским перстнем»».
Такой неожиданной подробностью «с перстнем» заканчивается этот незамысловатый апокриф (в православной традиции нет ношения епископских перстней), который свидетельствует и о симпатиях к православию, и о гордости за свою Церковь, и о векторе потенциального развития, и о потаенных надеждах.
Остается добавить, что в январе 1996 года епископ Лейно Хассинен ушел на покой, и Церковь Ингрии впервые возглавил «русский» епископ Аррэ Матвеевич Куукауппи, гражданин России, выпускник Высшего художественно-промышленного училища имени Мухиной. Во время «концекрации», совершенной пятью епископами из разных стран, мессу служили два пастора: Арво Сурво и Олег Севастьянов. Петербуржец и москвич. Сын Ингерманландии и сын России. Впервые лютеранский «Епископ Ингрии, Карелии и всей России» говорит по-русски! – умилялась светлоглазая паства.
Парадоксальные идеи рождаются в самых неожиданных местах. Как-то дождливым петербургским вечером мы столкнулись с Арво Сурво на Невском, возле магазина «Детское питание». И он, стоя в позе аникушинского Пушкина, внятно произнес: «Если мы, лютеране, и вы, православные, сохраним верность Слову Божьему, это Слово станет в России обоюдоострым мечом против притупленной либерализмом европейской шпаги. И как знать, не окажемся ли мы – лютеране Ингрии и наши православные братья – по одну сторону баррикад, а феминизированное западное христианство – по другую».
Источник: proingria.livejournal.com
Для чего нужна лютеранская церковь в России?
Почему существует и зачем нужна лютеранская церковь в России?
Ответ на этот вопрос имеет два основания: первое — историческое, второе — систематико-теологическое.
Первое отвечает на вопрос: «Как получилось, что лютеранская церковь существует в России?», второе — отвечает на вопрос: «Для чего нужна лютеранская церковь в России? Какую функцию выполняет она для россиян и российского общества?»
I. Как появились лютеране в России, мы все знаем: уже царь Иван III и вслед за ним Иван IV Грозный пригласили трудолюбивых и усердных лютеран ко двору и в администрацию. И так лютеранская церковь (например, церковь Св.Михаила в Москве) существует в России уже с XVI века.
Позднее в результате балтийских завоевательных походов Петра Великого большое количество прибалтийских лютеран прибавилось в России. Их высокообразованные немцы (дворяне, ремесленники и жители городов) стали необходимыми и незаменимыми верными слугами Российского царского дома. Потом Екатерина Великая пригласила немецких колонистов для поселения на Волге, большинство из них также были лютеранами.
Особенно важную роль играли лютеране на Дальнем Востоке России: капитаном легендарного корабля «Маньчжур», прапорщик с которого Комаров водрузил российский флаг на том месте, где позднее был основан город Владивосток, был Алексей Карлович Шефнер, лютеранин. Первым военным генерал-губернатором образованного в 1884 году Приамурского губернаторства, наказным атаманом Приамурских казачьих войск был барон Андрей Николаевич Корф, лютеранин.
Контр-адмирал Густав фон Эрдман, комендант российских Тихоокеанских портов, основал лютеранскую общину Св.Павла во Владивостоке. Следующей значимой фигурой в истории лютеранской церкви стал военный губернатор Приморской области Павел фон Унтербергер.
Знаменитый торговый дом «Кунст и Альберс», известный меценатством в г.Владивостоке, имел своих сотрудников из Германии, все они были лютеранами. Действительный руководитель владивостокского торгового дома «Кунст и Альберс» Адольф Даттан,сам сын пастора, позднее пожалованный царем в наследственные дворяне, был долгие годы председателем церковного совета церкви Св. Павла.
Владивосток, основанный в I860 году, имел уже в 1864 году лютеранскую общину, которая до первой мировой войны насчитывала около 4 000 человек, и это при численности населения города около 100000 человек. Церковь Св. Павла во Владивостоке сегодня самая старая каменная церковь в городе.
Заслуги лютеран в истории Владивостока огромны, и православный епископ г. Хабаровска Марк специально благодарил сегодняшнего пастора церкви Св.Павла Манфреда Брокмана за вклад лютеран в развитие Дальнего Востока на конференции «Христианство на Дальнем Востоке» (сентябрь 2006 г.). Также со стороны российского правительства министр по делам национальностей Сергей Шахрай в своем приветствии первому лютеранскому синоду после перестройки в 1994 г.высказал ту же мысль: «Со своей более чем 400-летней историей лютеранская церковь была неотъемлемой частью в создании и развитии мультинациональной и мультиконфессиональной страны России».
II. Лютеранская церковь для России сегодня. В чем же могут состоять её заслуги?
Одна семья из поселка Славянка, находящегося довольно далеко от Владивостока, регулярно посещает наши богослужения. Они объясняют свой выбор общины следующим: «Мы сравнили общества разных стран и пришли к выводу, что там, где сильно лютеранство, там и общества самые лучшее. Это совпадает с исследованиями ООН, которые показали, что Швеция, Финляндия и Исландия — государства, где меньше всего в мире коррупции, — все они являются странами с вековыми лютеранскими традициями.
С момента своего основания лютеранская церковь придавала самое большое значение народному воспитанию и образованию. Там, где лютеране закрывали монастырь, они создавали школу или даже университет. Реформация, и в частности реформация Лютера, стоит у основания великолепной немецкой философии и музыки. Лютер сам был не только глубоким мыслителем-теологом, но также автором песен и композитором.
Впрочем, нам следует говорить о Лютеранской церкви в России. Что же несет Лютеранская церковь с ее обоими качествами глубокого размышления и высокой музыки людям в России, которые уже от природы любят задумчивость и пение? Можно ответить: она привлекает людей. Однако нужно добавить, что она привлекает только тех людей, которые обладают определенными качествами: 1) качеством самостоятельного мышления и 2) критическим отношением к себе и к своим чувствам.
И таким образом Лютеранская церковь в России — это третий путь, находящийся между двумя большими религиозными группами: Православная церковь, которая дает установления для христианина, но при этом мало объясняет ему, и практически необозримо широкая сеть всевозможных протестантских групп от баптистов и евангельских христиан до харизматиков и пятидесятников, которые тоже дают установления и предоставляют людей их субъективным духовным чувствам.
И здесь жизненный путь и критическое мышление великого реформатора Лютера продолжают свое действие и имеют большое значение. Ведь Лютер в своей борьбе о чистоте Евангелия обратился не только направо, против Римской церкви, но во второй половине своей жизни, прежде всего налево, против энтузиастов, которых мы сегодня называем «наивно мечтающими протестантами». Эти люди смешивают свои собственные религиозные представления и чувства со словом Божьим. При этом всегда существует опасность того, что человек остается только с самим собой.
Из этого, в свою очередь, вытекают две опасности:
1) человек замкнут, не находит спасения от самого себя, Спасения нет;
2) человек становится фанатичным и ставит себя и собственную философию на место Бога и Иисуса Христа — фанатизм.
Обе эти опасности происходят из того, что человек не хочет оставить Богу Его свободу, он не признает бесконечную пропасть между собой и Богом: Бог свят, человек же попал под воздействие поистине несвятого мира. «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои» (Исайя 55, 8) — Мартин Лютер снова и снова цитирует эти слова.
Это второе противопоставление Лютера в сегодняшней России особенно актуально, так как многие думают, что могут что-либо запрещать во имя Бога. Выражение «Solus Christus = Только Христос» может касаться не только Папы римского, но точно также и каждого проповедника «наивно мечтающих протестантов». Но характерная черта лютеранина — скромность.
Это не означает не иметь собственной позиции и ничего не признавать. Существует хорошее лютеранское выражение «На этом стою и это я признаю», но мы признаем Божие святое действие, Его мы призываем к слову, нам же самим подходит скорее молчание. Молчание в ожидании Божьего слова — это великое искусство, особенно для проповедника. «Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа» (2 к Кор. 4,5). Не мы, но Он!
В последней строфе одного своего гимна Лютер пишет:
«НЕ СЛУШАЙ ТЫ ЗАКОН ЛЮДСКОЙ / ЧТО ПОРТИТ КЛАД НАШ ЗОЛОТОЙ».
Следует с осторожностью относится к тому, что люди говорят в церкви от самих себя! Молчать и слушать, что хочет сказать Бог — вот что важно.
Не концентрироваться на самом себе, а сосредоточиться на Христе и Его истории — вот что поможет, спасет и освободит.
Теперь, чтобы нам стала ясна структура лютеранского мышления, рассмотрим шесть аксиом Лютера.
1) Solus: только Писание, только Благодать, только Христос. Это огромное очищение и концентрация на сути христианской веры.
2) Simul: одновременно и грешник и праведник, одновременно и богат и беден, одновременно отчаявшийся и утешенный, одновременно и далек и близок от Бога, одновременно и достоинство, и беда. Это убеждает каждого мыслящего человека.
3) Слово Божие: Библия есть Божье слово, облеченное в человеческое слово. Иисус Христос является центром Священного Писания. Библия приводит меня к признанию: я бедный, грешный человек, исповедую тебе все грехи мои — слова, которые мы произносим каждый раз перед святым причастием*.
4) Полностью: полностью грешник и полностью праведник, полностью потерян и полностью спасен … Не на 70% оправдан и не на 30% грешен, чтобы навсегда быть обреченным на несчастье.
5) Extra me: вне меня. Моя справедливость, мое спасение, мое счастье, моя вера, мое достоинство содержатся не во мне самом и не в моих ощущениях, — в таком случае я был бы пожизненно потерян и обретаем вновь в самом себе, — эти качества содержаться вне меня, во Христе, у Бога.Обратись от себя к Христу!
6) Теология Креста — характерна для лютеранства и так близка лютеранской скромности. Ключевое место содержится в 1 послании к Коринфянам 2, 1-2:
«И когда я приходил к вам, братья, приходил возвещать вам свидетельство Божье, не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого …». И далее во 2 послании к Коринфянам 1, 9: «Но сами в себе имели приговор к смерти, для того чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых …».
Особенно актуально в России, — воскресение мертвых Богом, мы сами часто находимся в конце наших сил.
Такое осознание христианства может привлекать интеллигентных и образованных людей в России. Здесь все, что дети этого мира думают и делают, тоже так называемые «набожные», воспринимается под критическим углом зрения, и это — освобождение, даже просвещение, о мире и о людях, благодаря созерцанию Иисуса Христа и его истории (смотри статью «Просвещение как потребность ищущего сердца» на веб-сайте www.luthvostok.com от 11.10.2006 г.).
И это — наша лютеранская особенность, наш вклад в эту страну! Это — наше сокровище.
Один старый российский немец сказал мне однажды: «Моя мать всегда говорила мне, — «Сын мой, Лютеранская вера — самая человечная форма христианства». Я согласен с этим на сто процентов. Однажды Лютер, оспаривая позицию одного из отцов церкви — Афанасия — сказал: «Афанасий учит: во Христе Бог стал человеком, чтобы люди стали божественными, я же, напротив, говорю: Бог стал человеком во Христе, чтобы несчастные люди, которые хотят стать Богом, наконец стали простыми настоящими людьми». Здесь все становится на свои места: Бог есть Бог и человек есть человек. Совмещения не существует, слава Богу!
Лютеранское разделение имеет свои большие последствия для политики и общества. Управлять миром не должно непосредственно через Библию, веру или идеологию, но с помощью разума, который при этом освобожден через веру от всякой идеологии. Мировые проблемы должны быть решены объективно в мировом масштабе, разумно и с любовью. Этот основой принцип «Разум и любовь» каждый психотерапевт берет за основу своей практики, и берет он его, возможно, сам не подозревая, из Лютеранского богословия.
Христианин живет в двух царствах, в царстве Бога и в царстве мира. Это классическое Лютеранское учение о двух царствах — является характеристикой и основой лютеранской политики и этики. Оно разъясняет, что есть церковь и что есть мир, благотворно отличает одно от другого и ставит все на свои места. Оно освобождает разум, но поясняя также: «Ты не больше, чем инструмент». Оно правильно различает:«Отдавайте Богу честь, а людям любовь!»
Можно также сказать: христианин через веру живет в Боге и через любовь — в человеке.
В своей работе «О свободе христианина» Лютер приводит следующий парадокс: «Христианин — свободный хозяин всего и никому не подчинен через веру; христианин — раб всего и подчинен всему через любовь».
В этом парадоксе выражена весьма примечательная особенность лютеранства:
1) радость, благодарность, даже сознание превосходства и гордость быть освобожденным от злых духов и от глупостей этого мира через веру во Христа, с которым ты смотришь сквозь дела этого мира, и в то же время осознаешь, что все еще живешь под его влиянием. Но Христос нас «освободил от всех грехов, смерти и власти сатаны» (Лютер, «Малый катехизис») и
2) поэтому мы все-таки готовы служить этому бедному миру в любви и разумно, пока он еще существует.
При этом речь идет не о том, чтобы ты или я являлись правыми, а важно только это:
1) Мы, люди, можем жить вместе и
2) Богу будет воздана честь, Он, наконец, будет править и решать (1-е Коринфянам 4,5).
Нам подобает только скромность и человечность.
Однако есть критическое замечание к лютеранству: мы, лютеране, имеем опасность возгордиться нашим образованием, культурой, музыкой, нашим критическим духом и скромностью. И тут мы уже перестаем быть скромными. Но не привлекает ли этот парадокс многих людей к лютеранству? Ведь через него мы получаем милость и прощение только от Бога. Даже самые высокие святые (Павел, Августин, Лютер) испытали это искушение, чтобы сказать: «О великий грех, который заслужил такого великого Спасителя!» (Августин), и «Мы — нищие, это правда» (Лютер).
Манфред Брокман, пробст Дальнего Востока
15.11.2008.
* переработано пастором Кристианом Херрманом
Источник: www.nd-rt.ru
Легенды и история Лютеранской кирхи в Гродно: чему-то вы точно удивитесь
Неоготическая церковь Святого Иоанна в Гродно восхищает туристов. Это единственная действующая лютеранская кирха в нашей стране, рассказывает СТВ.
— Аутентичная вещь, которая сохранилась, это винтовая лестница, которая ведет нас на хора, где исторически располагался орган, — говорит Владимир Татарников, пастор лютеранской кирхи.
Каждое воскресное утро старинный колокол созывает прихожан на службу. Причем благородную миссию несет потомственный звонарь, его дед также поднимался по винтовой лестнице.
— История очень интересная и загадочная, — рассказывает Владимир. — Одна из легенд говорит о том, что этот колокол был подарком Русской православной церкви в 1912 году, но вылит был в Ярославле и доставлен сюда. Подарок православной церкви, так как они находятся напротив нас, я думаю, что это был дружеский жест во время открытия.
История храма началась с легкой руки гродненского старосты Антония Тизенгауза. В 1779-м он пригласил лютеран из Германии работать на королевских мануфактурах. В 1793-м польский король Станислав II подарил религиозной общине здание бывшей таверны. На первом этаже обедали, на втором — молились и вели службы на немецком.
А затем начали большую стройку, и к 1912-му готический собор приобрел свое неповторимое лицо. Здание оштукатурили, построили пасторский дом, школу — все за средства общины, тогда лютеран было немало, около 200 семей. Спроектировал жемчужину известный гродненский архитектор Михаэлис, а улица даже получила символичное название Кирховая, ныне Академическая.
— Во время войны храм немного пострадал, был уничтожен шпиль. Есть две версии. Первая версия: шпиль был убран, потому что он был выше православного кафедрального собора. Вторая версия: в храме находился снайпер и отстреливался. Когда немцы отступали, кирха служила ориентиром как центр города, что можно было бомбить сюда.
Когда мы реставрировали наш часовой механизм, были найдены две гильзы. Мы полагаем, что версия о снайпере самая правдоподобная.
В советское время началась темная полоса. В кирхе обустроили архив. В церковных пристройках прописались жители, мебель и люстры конфисковали для заседаний горсовета, а орган забрали в филармонию. И лишь в 95-м церковь вновь вернули общине.
Кирха в 2000 году. Фото Наталии Дорош
— Этот стиль берет архитектурной красотой. Например, если мы посмотрим на потолок и образно его перевернем, то мы окажемся с вами в лодке — символ лодки, на которой является Иисус Христос. Наша лютеранская община в Гродно небольшая: около ста человек. Конечно, у нас проходят и воскресные школы, и встречи общин.
Гродненскую кирху называют «поющей». Музыка здесь разливается не только на богослужениях, но и на концертах, причем можно послушать и классику, и джаз. Чудо-орган привезли в 2015 году из Франкфурта-на-Майне.
Скоро кирха задаст новый ритм всему Гродно. К фестивалю национальных культур на башню вернут старинные часы, которые молчали с 1944 года. Реликвию восстановил мастер из Могилева. Надо сказать, сохранность была 70%, остальные 30% с недостающими деталями заказывали на родной немецкой фирме, которая в далеком 1913-м восстанавливала их в церкви. Пока механизм выставили на всеобщее обозрение.
— Этот механизм уникален для нас тем, что он открыт, видим, как каждая шестеренка или каждый элемент работает в полном этом механическом «организме». И самое главное еще, чтобы люди, глядя на эти часы, понимали, что время не бесконечно, оно уходит, утекает. Я думаю, что в скором времени жители и гости нашего города смогут сверять часы по нашим часам, потому что находится четыре циферблата. Этот маленький циферблат для часовщика, который будет следить. Часы будут бить каждый час в соответствии со своим временем.
Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.
Источник: grodno.in