С чего начинается армия? Для наших ребят она началась с повестки из военкомата, со станции Алексиково, рассказов сержанта в общем вагоне поезда и ворот КПП. И, конечно же, она начиналась с того, что были взволнованы мамы. С тревогой на глазах они провожали сыновей на службу. Шла война в Афганистане, и на его территории наши ребята выполняли интернациональный воинский долг.
Встретив сдержанно известие о скором отбытии сыновей на службу, матери и при расставании, вытирая слезы, напутствовали: «Служи честно, сынок, будем ждать». И ждали – внешне спокойно, сжав зубы, чтобы никто не знал об их тревоге и боли за сыновей.
Наши афганцы Николай Максимов, Владимир Уткаев, Анатолий Шарков, Александр Васильев – все четверо родились в п. Красноармейском, но в разные годы. Все четверо в разные годы окончили Красноармейскую среднюю школу. Все четверо учились в Урюпинском ДОСААФ на водителя. Все четверо служили в Афганистане – в разные годы. Кто прошел Афганистан, не забудет его.
ПЕСНЯ ПРО АФГАН ДО СЛЕЗ! Посвящается всем погибшим, ребятам в Афганской войне 1979-1989
Когда начинаешь вести разговор об этом, у ребят наворачиваются слёзы на глазах.
* * *
Николай Максимов справа
Николай Максимов родился в 1962 году в семье простых рабочих людей. После окончания школы учился в Урюпинске на водителя. Осенью 1980 года призвали на срочную. Попал в город Термез, где проходил учебную службу 2 месяца, и не знал, что попадёт в Афганистан. Там им говорили, что будете служить в Венгрии или Германии.
За несколько дней до отправки в Афган отобрали 10 человек волгоградцев и повезли проходить 500-километровый маршрут на «МАЗах». Через некоторое время отправили вертолётом в Афганистан. Прилетели в город Кундус, оттуда на машинах в Пулихумри. Попал в батальон материального обеспечения. Возил грузы из города в город по воинским частям на бензовозе (керосин, дизтопливо, бензин).
Двигались колонной по 30-40 машин по перевалу Саланг. Не раз попадали под обстрел душманов. Сначала было страшно, а потом «привыкаешь смотреть смерти в глаза». Николай из-под обстрела вывез раненого товарища на машине без прикрытия за 50 км в военный госпиталь. В результате чего заслужил отпуск домой.
Самый запоминающийся момент, вспоминает Николай, когда попали под обстрел в тоннеле, загорелись машины с горючей смесью. Дыша копотью и гарью, они 1,5 км пешком пробирались к выходу из тоннеля.
В январе 1983 года Николай вернулся домой. Когда на поезде приехал в родной район, было время до автобуса, он решил пойти в универмаг купить матери подарок. Когда он зашёл в магазин, то увидел в отделе свою маму. Она стояла спиной к нему. Он окликнул её. Она со всех ног кинулась к сыну, рыдая от счастья. Он вернулся домой, где его ждала любимая девушка, женился, вырастил сына и дочь.
Сейчас у него уже двое внуков. Работает на земле – глава крестьянского хозяйства.
* * *
Кто смог — вернулись живыми || воспоминания о войне в Афганистане
Владимир Уткаев родился в 1965 году, окончил школу, после учился в Урюпинском ДОСААФ на водителя. Воспитывала и провожала в армию его одна мама. Что она ощущала, когда узнала, что единственный сын попал служить в Афганистан, – известно только ей одной. В ноябре 1983 года Володя попал в Азербайджан в г. Пришиб. 5 месяцев отслужил в учебке. Получил звание сержанта.
Затем мандатная комиссия вынесла решение направить в Среднюю Азию в г. Ашхабад в пограничные войска. Затем на поезде привезли в город Кирки. Объяснили обстановку, и первой колонной отправили в Афган в город Шибирган. До конца службы служил в погранотряде, ходили на операции по уничтожению банд душманов в кишлаках, сопровождал караваны с продовольствием, оружием до 600 автомобилей по перевалам в г. Маймане.
Когда ребят на вертолётах провожали домой, то на глазах наворачивались слёзы от того, что не все возвращались. Кто-то навсегда остался лежать на той чужой земле. Было больно и обидно. В начале января 1986 года Владимир на вертолёте МИ-8 прилетели в Кирки, путь лежал на пароме по Амударье в г. Киркичи, затем на поезде Москва–Душамбе до родной станции Алексиково.
Вернулся в родной посёлок. Через несколько лет женился. У него двое взрослых сыновей, внук. Есть кому гордиться за своего отца. Работает на земле – у него крестьянское хозяйство.
Его мама, Таисия Сергеевна, до последних дней хранила все письма, которые писал ей сын с Афгана.
* * *
Анатолий Шарков родился в 1969 году в семье рабочего. Был третьим ребенком. В детстве любил лошадей и голубей, которыми по сей день увлекается. В 1986 году закончил школу. А в 1987 году в ДОСААФ – курсы водителя. 10 ноября 1987 года призвали в армию. Попал в Северную Осетию в г. Орджоникидзе. Пробыли там в учебке 6 месяцев. Ставился вопрос – отправлять или не отправлять в Афганистан.
В конечном итоге на самолёте отправили в Ташкент, перевезли на военный аэродром и на самолёте – в Кабул. А оттуда ночью – на другой самолёт и в г. Баграм. В самолете дали парашюты и показали, где кольцо, если что – прыгайте. С Баграма на БТР отправили в г. Джабаль-ус-Сарадж. Там по распределению попал в саперную группу 177-го Джабальского полка.
Жили половина роты в палатках, половина в бункерах-землянках. Анатолий жил в бункере. Ходили в горы, доставляли секретным блокпостам оружие, боеприпасы, продовольствие, уголь. Были случаи, гибли ребята, друзья на глазах от пуль снайперов-душманов. Когда был 1-й этап вывода войск, душманы обстреливали колонну советских войск.
Саперам было дано задание заминировать русло реки в направлении города Хиджан. 3 февраля 1989 года артиллерийский Кабульский полк обстрелял душманов по горам, тем самым обеспечили дорогу нашим колоннам.
Ранним февральским утром провели артподготовку, построение, и сказали, что выдвигаемся в Союз. 10 февраля в 15 час. 21 мин. полк в 2,5 тыс. человек пересек белую черту на мосту Дружбы. Когда уходили с Афгана, оглядывались назад на горы и было больно за тех наших парней, которые навсегда остались на чужой афганской земле. А когда пересекли мост через Амударью, конечно, испытали радость.
Самый запоминающий момент был, когда прибыли в Термез. На полигоне построили весь полк, и командир полка прощался со знаменем Двинского полка, которое всю войну вместе с нашими парнями было в Афгане. Он уезжал в одну часть, а знамя отправляли в другую. Он встал на колени, поцеловал его и заплакал.
После Афгана Анатолий 6 месяцев прослужил в Тамбове. В декабре 1989 года вернулся домой. Через несколько лет женился. У него две дочери. Старшая Оля учится в Воронеже на 4-м курсе, Виктория – в 8-м классе.
Он – глава крестьянского хозяйства.
* * *
Александр Васильев с Анатолием Шарковым одноклассники, в один день их призвали в армию. Вместе попали в учебку в г. Орджоникидзе (сейчас г. Владикавказ). Но в мае 1988 года их пути разошлись. Александр на пассажирском самолете прилетел в Ташкент, затем их пересадили на военный грузовой самолет, и они приземлились уже в Кабуле.
Там их расформировали, и его вместе с другими парнями на самолете доставили в г. Баграм. Попал в батальонную охрану аэродрома. Покидали Афган 2 февраля 1989 года. Колонна из БТР, танков, градов пересекла мост Дружбы через Амударью.
После Афгана дослуживал в г. Термезе. В декабре 1989 года вернулся домой. Через несколько лет женился. Воспитывал приемного сына. Уже двое внуков.
* * *
В памяти ребят этой войне ещё долго жить. Она оставила неизгладимый отпечаток в их судьбе. Эти годы запечатлены кровью солдат и слезами матерей. Память о погибших товарищах они свято хранят со своими семьями и близкими, друзьями и одноклассниками.
И память эта будет жива, пока мы об этом помним, пока мы об этом говорим.
Л. Альбова, глава Красноармейского сельского поселения.
Источник: vectnik.ru
Афганские рассказы. Первая операция
Салам, дорогие мои Шурави! Здравствуйте, уважаемые соотечественники!
Новый рассказ Игоря ГИВ из 345 опдп.
Первая операция
Хочу поделиться впечатлениями рядового срочной службы о первом боевом выходе в Афганистане.
До направления в Афганистан я прослужил шесть месяцев в учебной части. Готовили нас хорошо. Ежедневные занятия и тренировки по специальности, по тактической, огневой и физической подготовке. Много времени проводили на полевых выходах, на стрельбище. Это мне безусловно помогло, но подготовить в учебке ко всему, с чем пришлось столкнуться в Афгане, наверное, было невозможно.
Вот мои самые первые впечатления – впечатления молодого парня, попавшего на войну.
Мой первый боевой выход состоялся через месяц после прибытия в Афганистан. Операция проводилась в горной местности неподалеку от Кабула. Но на момент выхода я понятия не имел, куда идём и зачем.
Нас, молодых солдат, посадили под броню БТР. Мы долго куда-то ехали и, естественно, толком ничего не видели. Старослужащие расположились на броне. Нам было очень интересно посмотреть, что вокруг, но кроме вида, который можно было наблюдать через бойницы БТР, увидеть ничего не удалось.
Марш подразделения
Выходящих на первый боевой выход обязали одеть каски, хотя почти все, уже послужившие там, каски с собой не брали. Бронежилеты в обязательном порядке у всех. Было непривычно чувствовать себя в этой, не совсем удобной и тяжёлой экипировке, хотя с нами в течении месяца в полку проводили в ней тактические занятия.
Прибыв на место, спешились и сразу начали подъем в гору. Я шёл с радиостанцией в управлении батальона. Все бойцы из рот были нагружены не только своим РД с боекомплектом и сухпайком, но и дополнительно несли мины к миномету и снаряженные ленты к АГС. Поднимались долго, порядка трех часов, и практически без остановок.
Опыта хождения в горах не было, шаг пытался держать широкий, думал так будет быстрее. Несмотря на хорошую физическую подготовку, полученную в учебке, через какое-то время мышцы ног начало сводить судорогой, дыхание сбилось, хотелось просто упасть и лежать, послав всех подальше.
В ротах некоторые воины из нашего призыва начали останавливаться, их разгружали, старослужащие забирали у них РД, мины, ленты АГС и они продолжали движение налегке.
Подъем в горы
Марш в горах
Каска все это время выводила меня из себя, на голове болтается, сползает то на глаза, то на затылок, ремешок вообще не помогает, а на голове еще наушники. Пытался нести в руках, неудобно, постоянно надо трубку от рации комбату передавать. В общем, я ее всю дорогу проклинал. Смотрю, ребята с рот закрепили их сзади на РД, а у меня рация, крепить некуда. Приходилось с этим мириться.
Как я выдержал этот подъем, не знаю, в голове было мутно, казалось, что нагрузка за гранью возможностей моего организма. Но все-таки дошел до места, где комбат объявил отдых. Остановились несколько ниже гребня. На гребне залегли какие-то солдаты, не из нашей части.
Комбат взял меня с собой, второй радист для связи с ротами был ему не нужен, все ротные были в поле его визуального контакта. Поднялись к гребню, к нам подошел их командир и начал пояснять, что они здесь уже вторые сутки, дальше пройти не могут, работают снайперы и ДШК. Все попытки пройти не увенчались успехом, двое погибших и шесть раненых. В качестве доказательства берет свою шапку, одевает на ствол автомата и, укрываясь за камнем на гребне, высовывает из-за него шапку. Не проходит и пяти секунд, выстрел, пуля бьет по каменной глыбе, располагавшейся сзади и выше гребня.
Так я впервые увидел, как душманская пуля в нескольких метрах от меня крошит камень.
Страшно не было, мы были ниже гребня, но какой-то неприятный холодок внутри просквозил. Видать, еще не понимал всей серьезности и опасности службы, для меня пока это была какая-то игра в войну. И еще внушало уверенность то, что я всегда рядом с комбатом, опытным боевым командиром, а он не допустит каких-либо ошибок. Я тогда ещё не понимал, что комбаты такие же люди и тоже погибают. В шапку попадания не было, но пуля прошла где-то рядом с ней.
Наш комбат ему говорит, мол снимайтесь, мы пришли вам на замену. Дальше уже наша проблема, что делать и как выходить на заданный рубеж. Пока светло не пойдем, я привык работать ночью.
Подразделение снялось со своих позиций и выдвинулось вниз. Наши роты заняли их позиции. Комбат дал команду всем отдыхать, ночью пойдем дальше.
Когда полностью стемнело, комбат не сразу, выждав какое-то время, вызвал к себе всех ротных. Говорит, наша задача спуститься с той стороны гребня, пройти неглубокое ущелье, выйти на противоположный гребень, с которого ведется огонь. Захватить позиции и обеспечить блокирование кишлака, который как раз находится за гребнем.
Комбат продолжал. Третий батальон должен выйти на противоположный склон от кишлака и блокировать его с другой стороны. Выход с этого ущелья в долину уже заблокировала наша броня. После блокирования кишлака разведрота полка должна начать проческу кишлака.
Проинструктировать всех воинов, дистанция два метра, не меньше, тишина полная, не разговаривать, не курить, не допускать осыпи и падения камней вниз. Дозор с третьей роты, дистанция пятьдесят метров, за ним третья рота, потом вторая, управление, замыкает первая рота.
Двинулись в путь. Появилось какое-то внутреннее беспокойство, что мы перевалили хребет, за которым укрывались и начали спуск в темноту ущелья. На душе было некомфортно. Прошли неглубокое ущелье. Уже на подъёме, по команде дозорных, цепь остановилась. Бойцы присели передохнуть.
Я снял каску и положил ее рядом. Склон достаточно крутой. И когда по цепи передали команду «Приготовиться к движению» я как-то неаккуратно потянулся за каской, она сорвалась с места и покатилась вниз, издавая характерный металлический звук при ударах о камни. Как на меня посмотрел командир, описать невозможно, лучше бы сразу расстреляли. Комбат тут же отменяет команду на движение.
Все замерли в готовности открыть ответный огонь и ждали, что сейчас что-то произойдет. Но Слава Богу, все было так же тихо. Через несколько минут продолжили движение. Потом конечно командир взвода высказал все, что он обо мне думает, но что же, было за что.
Поднявшись на боковой хребет, комбат дал команду взводам первой роты закрепляться на нем по ходу движения, так первая рота постепенно осталась сзади. Тут по рации командир третьей роты докладывает, что дозор обнаружил впереди духовскую позицию. Команда «Стой, залечь».
Комбат передает по рации в тройку: «Сформировать группу захвата из надежных ребят, надо уничтожить позицию без шума». Ждем. Вокруг полная тишина. Комбат не выдерживает, решил пройти к тройке сам, радисты за ним. Не успели мы и двадцати метров пройти, как впереди, где работала группа захвата, прозвучали два выстрела.
И тут же с противоположного склона зазвучали очереди и полетели трассера в нашу сторону, много трассеров, оттуда же заработали по нашему гребню ДШК.
Что это были именно ДШК, мне потом рассказали, а на тот момент я даже не знал, как он выглядит.
«Когда я уже вернулся домой, меня часто спрашивали, красивы ли местные женщины, но ведь я их не видел». Война в Афганистане глазами петрозаводчанина
Афганцы не любят вспоминать о войне, потому что любая война — это осколок в сердце, который человек носит всю свою жизнь. О том, нужна ли была эта война, я рассуждать не буду, просто немного расскажу, как я служил в военно-воздушных силах. Обойдусь без кровавых описаний, лучше вспомню какие-то необычные, даже порой смешные случаи: ведь чувство юмора нередко выручает человека даже в самых страшных ситуациях.
Я не думал попадать в ВВС, я хотел быть десантником или морпехом. Но когда нас отбирали для службы в различных родах войск, какой-то майор спросил меня: «Ты хоть представляешь, что такое крылья самолета?» Спросил снисходительно, даже с долей презрения, наверное, потому что с виду я был не очень-то физически развитым, неказистым. И я ответил: «Крылья — это у птички и бабочки, а у самолета — несущая плоскость воздушного судна». И майор сразу распорядился: «В ВВС!»
Это было в начале 80-х, когда как раз шла война в Афганистане. Полгода мы провели в учебке, а потом нас посадили в военный самолет и отправили на чужую землю. Отказаться лететь туда, где, скорее всего, придется убивать и где могут убить тебя, возможности не было: когда ты надеваешь погоны, ты уже принадлежишь не себе, а государству. В полете было очень холодно: алюминиевые сиденья, никакого обогрева, как в гражданских самолетах. Страх был, но было и любопытство, как там и что нас ждет.
Климат Афганистана меня удивил: я думал, в этой стране очень жарко, но оказалось, что не совсем так. Там, где есть зелень, еще более-менее, а в горах все раскаляется так, что ощущаешь себя, как в адской печи. Но это днем, а вот ночью температура резко падает и не спасает даже бушлат. Местные к такому привыкли, а вот нам приходилось трудновато.
Вообще, мне кажется, воевать с афганцами было бесполезно — это их земля, их жизнь, они все там знали. Существует подземный Афганистан: афганец может зайти в неприметный ход в своей стране, а выйти из него уже в Пакистане. И сколько мы ни ставили растяжек, они почти всегда их обходили. Как? До сих пор загадка.
Как будто у них присутствовало какое-то особое чутье.
Существовали дружественные, так называемые договорные, кишлаки, с жителями которых мы существовали по принципу «вы не трогаете нас, мы не трогаем вас». Там к нам, русским военным, относились хорошо, приглашали в свои дома, угощали. Однажды мы зашли в гости к афганцу, все стены дома которого были увешаны коврами, а на них — оружие.
Мне очень понравился один кинжал великолепной стали с серебряной рукояткой, и я его похвалил. Хозяин снял оружие со стены, протянул мне и заставил взять. Тогда я не знал, что есть такой обычай: если гостю что-то понравилось в твоем доме, то ему это дарят. Кинжал до сих пор у меня, я им очень дорожу, хотя при воспоминании о том, как он ко мне попал, становится немного неловко.
Когда я уже вернулся домой, меня часто спрашивали, красивы ли афганские женщины. Но мы их не видели, потому что они все в паранджах. Кстати, нас сразу предупредили, чтобы мы ни в коем случае не спрашивали у афганцев что-то вроде «как здоровье вашей жены?», потому что это тяжелое оскорбление. В этой стране женщина — это собственность мужчины, никто не смеет даже заговаривать о ней.
Обучали нас очень быстро — времени не было. Многое постигали на опыте. Когда я впервые увидел, сколько приборов в кабине вертолета, то обалдел, как же все это можно запомнить! Был удивлен и мощью этих машин, и их маневренностью, скажем, тем, что вертолет способен прямо в воздухе вращаться вокруг своей оси, да и многими другими вещами. Между прочим, в связи с полетом на вертолете вспоминается один очень забавный случай.
Видел ли кто-то из вас летающий трактор? Едва ли. А я видел. Однажды мы возвращались на Ми-8 на наш аэродром и вдруг видим, навстречу по воздуху летит трактор! Пилот смотрит на меня, я — на пилота, у того и у другого одна и та же мысль: двое не могут одновременно одинаково сойти с ума! Я осторожно спрашиваю: «Ты трактор видишь?» Пилот отвечает: «Вижу». Что будем делать?
Естественно, решили обойти. Обошли, а трактор спокойно полетел дальше. Оказалось, его надо было перебросить с одного места на другое, а как? Через горы он не пройдет. Прицепили на трос. Мы летели под облаками, встречный вертолет — над облаками, а троса не было видно.
Мы долго потом потешались над этой историей, а все ребята думали, что это просто байка.
На противообледенительную систему штурманского блистера нам выдавали спирт. Если очень просто, то блистер — это стекло кабины, через которое штурман видит, куда лететь. На определенной высоте блистер обледеневает, и существует система, которая отогревает его с помощью спирта. Через определенные промежутки времени спирт надо менять. А куда девать старый?
Я ни в коем случае не пропагандирую пьянство, но на войне без выпивки порой бывает трудно. Однако командир у нас был очень строгий, таких вещей не допускал. Обшаривал все, не дай бог, где припрятали. И мы придумали заливать спирт в отопительные батареи! В казармах они были, но, конечно, стояли без воды. В общем открываешь вентиль, берешь воронку — и вперед!
Под конец службы батя все же расколол нас, качал головой и смеялся.
Однажды мы летели над горами — три вертолета — и увидели горных козлов. Два вертолета пролетели дальше, а экипаж третьего стал переговариваться мимикой (на земле же все слышно!), мол, подстрелим? Хотя в части нас хорошо кормили и мяса давали достаточно. Подстрелили, но сели неудачно: сами остались целы, но вертолет был поврежден.
Мы поняли, что они почему-то отстали, и повернули назад. Сразу стало ясно, что это же трибунал: что за непонятная посадка, с какой целью? Мы забрали экипаж и шарахнули по их вертолету, а в части доложили, что машину подбили душманы из ручного гранатомета. Даже в таких вот «неправильных» ситуациях мы всегда выручали своих ребят.
Афганцы выращивали мак — не для собственного употребления, а для продажи. В некоторых горных районах есть только кусочки земли, натасканной неизвестно сколько десятилетий назад. Там ничего не вырастить и, следовательно, не выжить. А так они любили сидеть в своих духанах, курить кальян и важно беседовать.
Наверное, все знают, что на их языке русский человек — это шурави, а мы называли их душманами, врагами. Еще помню такие слова, как дуст (друг), душман дусти (враг друга — то есть и мой враг), дуст дусти (друг моего друга, значит, и мой друг), душман душмани (враг моего врага, следовательно, мой друг).
Со всеми этими словами у афганцев связаны нравственные понятия. Если тебе один раз плюнули в душу, то это твой кровный враг. Но когда человек тебя выручил хотя бы однажды, то ты будешь выручать его до самой смерти. Как я относился к афганцам? Да в целом неплохо.
Просто это другие люди, иной религии, с во многом непонятными нам представлениями о человеке, о жизни и мире. Я не хочу, чтобы кто-то решил по моему рассказу, что война в Афгане — это просто прогулка в горы. Одного афганца я все же убил в бою один на один. Убивать не хотел, но надо было защитить себя и свою жизнь. Не стану рассказывать, как это было, вот только соленый вкус крови я помню до сих пор.
Я не люблю вспоминать Афганистан, но порой он мне снится: сумрачные ущелья, извилистые тропинки в горах, камни, срывающиеся из-под ног в стремнину. И, конечно, ребята, которые не вернулись домой живыми. Говорят, многих служивших в Афганистане сломала война, но мне трудно об этом судить, потому что все люди очень разные. Еще я видел, как какие-то якобы афганцы поют на улицах и собирают деньги. Я не знаю, настоящие ли они — я к ним не подходил, но, на мой взгляд, есть разница между солдатом и уличным музыкантом.
Что сказать напоследок? Однажды я был ранен осколком и думал, что не выживу. Женщина-врач, которая меня оперировала, когда я очнулся, сказала: «Живи так, как считаешь нужным, старайся все делать вовремя, добиваться своих целей, понимать разницу между добром и злом». Именно так с тех пор я и стремился жить.
Источник: gubdaily.ru