В Госдуму внесли законопроект об уголовной ответственности за вовлечение детей в курение сигарет и никотинсодержащей продукции — вейпов, кальянов, электронных сигарет. Сейчас за это нарушение предусмотрена только административная ответственность. Однако штрафа недостаточно для того, чтобы победить проблему, считают авторы законопроекта.
«Как следствие, правонарушение совершается неоднократно. Мы предлагаем ввести за систематические нарушения уголовную ответственность», — цитирует «Парламентская газета» главу Комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павла Крашенинникова.
Если законопроект примут, главу 20 УК РФ («Преступления против семьи и несовершеннолетних») дополнят новой статьёй, которая установит уголовную ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в потребление табака или никотинсодержащей продукции, если нарушитель был дважды в течение года привлечён к административной ответственности за аналогичное деяние.
В качестве наказания предусматриваются штраф в размере до 100 тысяч рублей, обязательные работы на срок до 240 часов, исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на тот же срок.
Telegram @felik3
Также авторы предложили предусмотреть повышенную ответственность в случае, когда детей в курение вовлекают родители или педагогические работники.
Как ранее сообщал astv.ru, весной этого года российские власти ужесточили законодательство о продаже никотиновых и безникотиновых вейпов в России. В частности, был введён запрет на их продажу несовершеннолетним, на продажу онлайн, на открытую выкладку изделий в магазине. А с 1 марта 2024 года запретят продажу вейпов с ароматизаторами.
Источник: astv.ru
Подросток в ХМАО «заминировал» администрацию после ссоры с девушкой
В Югре завели уголовное дело на подростка, который «заминировал» мэрию в Урае. Письмо о бомбе он отправил из-за обиды на подругу, которая слила их переписку его девушке.
Расстроенный студент местного политехнического колледжа, 16-летний Павел, отправил в администрацию Урая письмо, в котором рассказал о бомбе в здании, а также в других местах по городу, сообщает телеграм-канал «Осторожно, новости».
Автор предупредил мэрию, что у них «времени до завтра» и завершил угрозу словами «не повторяйте судьбу города Магнитогорска, хорошо подумайте, прежде чем игнорировать сигнал о взрыве».
В письме оставил якобы свои данные, а на самом деле личная информация, в том числе адрес принадлежили школьнице Кире, которая слила переписку с лжеминёром его девушке. Тем самым подросток решил ей отомстить.
На студента завели уголовное дело за заведомо ложное сообщение об акте терроризма. Он может сесть за решётку на восемь лет.
Ранее сообщалось, что в Нижневартовске из-за угрозы минирования эвакуировали школу.
Источник: muksun.fm
«Посмотрите, что показывают по нашему телевизору! Подрастающее поколение несчастно». Заслуженный тренер России — о фигуристах
На выходных в Москве стартовал очередной сезон «Битвы школ» — командного соревнования между академиями фигурного катания столицы. «СЭ» поговорил с гендиректором московской федерации и известным тренером наших пар Ниной Мозер — досталось и устоям нашего фигурного катания, и американским защитникам прав детей, и журналистам. Как всегда, Нина Михайловна умеет говорить прямо и без экивоков.
В этом году пришло заниматься меньше детей
— Нина Михайловна, в Москве второй сезон уже идет «Битва школ». Очень хочется, чтобы нечто подобное прошло у взрослых. Реально?
— Со взрослыми это делать не надо. У них и количество школ меньше. Это превратится в надуманную историю, тем более для взрослых уже столько придумано, они загружены. Мы для них придумали мемориалы по ходу сезона, этого достаточно.
— Афиша «Тутберидзе против Плющенко» не звучит?
— Я не вижу смысла. Это нужно только с вашей журналистской точки зрения для разогрева. И так у них конфликт, бесконечно что-то взрывается. Зачем еще провоцировать?
— Популяризация.
— Какая популяризация, о чем вы? Будет три школы — две упомянутые и ЦСКА, мы убьем все остальные. Ни у кого не будет стремления идти вперед. Моя цель — сохранить все клубы, чтобы они развивались, а не было оттока в эти три, потому что мы только их популяризируем. Это неправильно.
— Но спонсоры под такое придут. Спонсоры, приходящие в ФФКР, приходят и под такие афиши.
— Да, и у нас уже юниоры могут себе позволить что угодно. Получается перекос — некоторая группа спортсменов имеет все, а остальные люди не могут пробиться, у них нет ресурсов. Абсолютно дикий дисбаланс в глобальном масштабе. Нигде такого не бывает. Когда мы соревновались на международной арене и представляли нашу страну, ни на одном турнире такого не было. Мы же сдвигаемся активно в сторону определенных групп. Для детей в них все прекрасно, для развития этих групп все здорово. Поэтому родители начинают стремиться только в эти школы, зная, что туда есть поток. В конечном итоге придем к тому, что у нас никаких школ не останется, и даже основные загнутся, потому что неоткуда будет черпать детей. Это может стать началом конца, это самое страшное.
— А есть статистика, больше школ сейчас в Москве становится?
— Открывается больше частных, это правда. Но теперь у нас 16 отделений объединены в одну московскую академию, так что по цифрам говорить об увеличении сложно. Важно, что в этом году меньше пришло детей заниматься. Конкретное число я вам не назову, но мы понимаем, что у людей сейчас немного другое отношение ко всему. Большую роль играет отсутствие международных стартов. Мы осознаем, что происходит такой процесс.
Нина Мозер, Татьяна Волосожар, Федор Климов и Максим Траньков.
Фото Александр Федоров, «СЭ»
Мы принесли в фигурное катание «бухгалтерию» и забыли, что надо еще кататься
— Что тогда делать?
— Меньше говорить, и люди будут развиваться. То пространство, которое вы организуете вокруг трех школ, приводит к сдвигу мозгов исключительно в их сторону. Мы хотим помогать всем быть на плаву, быть публичными. В федерацию придет на пост директора по коммуникациям Дмитрий Голиков, бывший проректор РГУФКСМиТ по социальной политике. Будете иметь дело с ним, а не со мной (смеется).
— Просто я вижу подход Петербурга, где продают билеты на свои соревнования, проводят свои прокаты. У Москвы, например, нет своих прокатов, да и на соревнования не всегда попадешь.
— Вы сейчас говорите набор слов, который не соответствует тому, что необходимо делать. Дайте работать школам, тренерам. Вот эти бесконечные прокаты. никто не понимает. В сборной СССР такого никогда не было — один прокат, и дальше все знали, где они будут выступать. Для нормальной подготовки к соревнованиям нужно две-три недели без напряга. У нас тенденция, что всех бесконечно контролируют. Я помню те годы, когда я часто ездила в Новогорск — после каждых прокатов спортсмены теряли 3-5 килограммов на нервной почве. Они ошибались, их списывали еще до выхода на международные старты, сразу после прокатов.
Я говорила с одним судьей — «мы помогаем, рассказываем». Да не всегда спортсмен может выполнить то, что поставил тренер! В силу технических моментов, травм, а не потому, что не знают как. Без конца тыкать носом спортсменов, тренеров — то не могут, это не умеют. Хорошо, можно один раз подсказать. Дальше каждый спортсмен и тренер сам считает обороты, думает, как качественно сделать поворот в дорожке, и так далее. Но если человеку постоянно говорят, что он свинья, он и станет «хрюндиком», который будет только ошибаться. Мы таким образом убиваем в спортсменах энергетически желание побеждать. Они будут бояться ошибаться. Это худшее.
— И у нас очень распространено.
— Конечно. Приезжаешь на международный старт — все спортсмены выходят счастливые, а наши идут на работу. Потому что понимают: сейчас ошибутся — их со следующего этапа снимут.
— Так работает же страх. Медали есть. Разве не так?
— Знаете, я всегда к фигурному катанию относилась как к творчеству, искусству. Приносящему удовольствие. Намного приятнее получить его от хорошо катающегося спортсмена, чем от «бухгалтера», который выйдет, откатается, и через час все забыли, что он катался. Я люблю в фигурном катании творчество. Другие любят эту бухгалтерию. Именно мы из России принесли бухгалтерию в полном объеме на международный уровень. Но мы забыли, что надо еще кататься. Спорт называется «фигурное катание». А не «фигурное прыгание» или «фигурные забеги».
Фото Федор Успенский, «СЭ»
В Советском Союзе поставила программу, в которой было «Боже, царя храни»
— Раз про творчество зашла речь — вы не считаете запрет или отказ от Rammstein уже у двух фигуристов угрозой этому творчеству?
— Не втягивайте меня в эту тему! Во-первых, я не настолько внутри нее. Во-вторых, когда я была начинающим тренером, еще в СССР, у меня каталась одна молодая пара под музыку из мультфильма. И в программе был кусочек c музыкой. «Боже, царя храни».
— Да не может быть!
— Да, я рискнула в Советском Союзе такое поставить (смеется). Когда-то я еще экспериментировала.
— Вам потом выговор сделали?
— А большинство ничего и не поняло. Ну и там не на две минуты была композиция. Так что да, есть и свобода творчества, и исторический контекст. Я не хочу влезать в историю с непредсказуемыми последствиями.
— Тогда не было нас, журналистов-провокаторов, и слава богу.
— Вот-вот, некому было раскрутить! У меня не лично к вам претензия, но — вы, гоняясь за утками, чернухой, раздуваете такие конфликты, в которых люди теряют себя, облик. И начинается бардак. Меня это расстраивает.
— А пример конфликта можно?
— Да даже про Тутберидзе, Федченко.
— А про Софью вы готовы поговорить?
— Мне неинтересно, это превратится в грязь. Каждый тренер может ошибиться, у него должно быть право на ошибку, нельзя из одной его фразы делать грязь. Это просто удивительно, иногда думаешь — господи, как такое возможно? Я сама сталкивалась с такой историей. Ты говоришь одно, вы слышите другое, и происходит. как у вас говорят — «наброс грязи на вентилятор?»
— Мы говорим «хайповать». Мы, хайпожоры, культурные люди.
— Мне ваши коллеги говорили другую интерпретацию и упоминали другую субстанцию.
— Для этого и существует визирование текста, и то, что видят сейчас читатели, согласовано с вами. Просто разве тема Федченко не важна? Нина Михайловна, а вы в детстве сбегали из дома?
— Слушайте, вот я, например, знаю, что перед каждой Олимпиадой ведущие наши фигуристы, в каждом виде, сбегали прямо с тренировок в коньках и бежали так по Новогорску. Вы же этого не знаете. А это происходит на фоне усталости, нервного перенапряжения. Ребенок становится взрослым, он в спорте отдает свои силы, эмоции и иногда не может справиться. И поскольку мы довели фигурное катание до детского сада, у нас дети срываются психологически. Взрослый по-другому может посмотреть на ситуацию.
Мало того — сейчас такое количество бездарного в интернете, сейчас игры, в которых по пять-шесть жизней — дети по-другому к жизни стали относиться! Бедное, несчастное поколение, которое не различает, что правильно, нормально в поведенческой модели, а что нет. Посмотрите, что показывают по нашему телевизору. Посмотрите, куда вы тянете, люди вашей профессии!
— А какая альтернатива? Запретить интернет?
— Разве я такое сказала? Вы меня спросили, почему такое происходит, а я объясняю, что у нас самих есть понимание, что окружающая среда ведет к нарушениям в голове подростков.
— Так с этим все согласны. Вопрос в подходе.
— В фигурном катании как-то по-другому разве? А ведь дети-спортсмены все время на диких нагрузках, диетах, у них переживания вдвойне острее. Это не тот ребенок, который постоянно возле родителей сидит и его с ложечки кормят, не отпускают, за ручку водят. Он переступает через борт даже на «Битве школ» — и уже учится быть лидером, собирать нервы в кулак и откатать три минуты. У них возникает иная психология, они отличаются от других детей. Посмотришь на тех, кто постоянно возле мамы — это тюти. Мешочки, которые можно просто взять, переставить в другое место — плюх!
Еще никто не задумывается, какие чувства у тренера у борта. Я вспоминаю себя на крупных турнирах — мне вообще плевать, что вокруг происходит. Главное — чтобы человек в нужную секунду вышел и откатал то, что мы тренировали каждый день.
Нина Мозер и Владислав Жовнирский.
Фото Федор Успенский, «СЭ»
SafeSport — это люди, которые хотят показать бурную деятельность
— Президент московской федерации Антон Абдурахманов не против создания аналога SafeSport, чтобы помогать детям. Это правильная инициатива?
— Я только могу вам сказать — знаю, сколько человек, замешанных в активность SafeSport, покончило с собой, начиная с Джона Кафлина, который попал под раздачу и свел счеты с жизнью. А потом оказалось, что многое из сказанного о нем было неправдой. У любой палки есть два конца, а еще есть третий выход. Искать его в SafeSport — трагедия. Тра-ге-ди-я! Никакой это не орган по решению проблем! У меня была одна спортсменка, из-за которой мне не один раз звонили из SafeSport. Там работают такие же люди, которые хотят показать бурную деятельность. И в итоге обманом заводят людей в такие безвыходные ситуации. Они переходят все границы.
— Какой-то обреченностью пахнет. Получается, это жизнь, так и должно быть.
— По логике вещей так быть не должно. Как исправить ситуацию? Если бы у меня было что-то волшебное, палочка или.
— Таблетка, сказала бы Меган Дюамель.
— Вы посмотрите на него! Я знала, что вы провокатор.
— Я не провокатор, просто вопросы про собачек и про то, какие все хорошие, скучные.
— Очень сложно сказать, что скучно и нормально, а что — нет. Каждого интересует своя история.
— Можно напоследок еще один глобальный вопрос? Когда вы решили пойти в функционеры, то как вы для себя формулировали миссию? Все-таки это неочевидный выбор.
— Я сейчас совмещаю тренерскую работу с постом гендиректора московской федерации. Зачем пошла? Потому что видела, что нет помощи. Федерация последние годы — сплошные коммерческие турниры для детей, и все. Мне один тренер сказала, когда я пошла на этот пост: «Надо же, я не знала, что у нас вообще есть московская федерация».