Блогосфера обсуждает последний скандал: стример Андрей Бурим, известный под псевдонимом Mellstroy, прилюдно оттаскал за волосы и разбил лицо блогерше Алёне Ефремовой после того, как между ними завязалась словесная перепалка. Несмотря на возраст, у Бурима большой опыт подобных выходок, когда ради хайпа и лайков он унижает молодых девушек. Mellstroy уже попадал в родном Гомеле под проверку местных силовиков за то, что заставлял школьниц раздеваться перед веб-камерами, обещая им лайки.
Андрею Буриму чуть больше 20 лет. Совсем недавно он жил в белорусском Гомеле и выкладывал в своих соцсетях селфи, снимки фастфуда, «скорее бы лето», репосты с модных пабликов и песни прогрессивных трэп-исполнителей.
Но затем Андрей занялся стримингом, взяв ник Mellstroy. Это безобидное, в общем-то, увлечение: обычно молодые люди включают камеру и кривляются. Кому-то удаётся лучше других, и хобби превращается в хорошо оплачиваемую работу — мы писали про двух экс-заключённых из Киева, которые за пару вечеров стрима собирали сотни тысяч рублей.
МЫ ПОЦЕЛОВАЛИСЬ 💋
О такой карьере наверняка мечтал и гомельский подросток, но вот беда — слава всё никак не находила героя, а без десятков тысяч подписчиков денег не заработаешь. Андрей начал повышать ставки — в частности, в одном из стримов пообещал сжечь пару своих вещей, если наберётся определённое количество зрителей. Затея провалилась, но юноша нашёл другой способ — раздевать подростков в прямом эфире, обещая им лайки.
Грязь
Всё началось с Chatroulette — видеосервиса, где собеседник подбирается случайным образом. С «чат-рулетки» стартовала широкая карьера блогера и интернет-артиста Дмитрия Ларина. Андрей, видимо, грезил о схожем развитии карьеры. Mellstroy «ловил» миловидных девочек, которым зачастую было по 14–15 годиков, и предлагал сыграть в игру: если собеседница не отвечала на простой вопрос («Сколько мне лет?»), то должна была снять какой-нибудь элемент одежды. Многие отказывались, но кто-то не стеснялся и благополучно обнажался на потеху Буриму и — тогда ещё — 500–700 зрителям.
«Чистое зло». Журналист Кононенко объяснил, чем избивший блогершу стример Mellstroy хуже Михаила Ефремова
Со временем с Андреем случилось то, о чём он мечтал всю жизнь, — долгожданная слава. На канал подписалось несколько десятков тысяч человек, а сумма единовременных зрителей достигла пяти-шести тысяч. Очень много. Даже топовые шоумены вроде Хованского и Мопса далеко не всегда собирали у мониторов такую толпу — для малоизвестного стримера это астрономический результат.
К славе пришли и деньги: во время «шоу» благодарные зрители не скупятся поощрять молодого порнографа рублём — работают те самые «донаты». Суммы, по меркам топовых стримеров, небольшие — пара тысяч в час, после популярности — больше, но для не самого благополучного Гомеля вполне себе ничего. Да и сам Mellstroy не скрывает финансовой стороны. Вот что он говорил на одном из стримов:
— Моя семья совсем небогатая. Есть нечего. Мать работает в киоске, батя — на заводе. Знаете, сколько он получает? Пять миллионов (около пятнадцати тысяч российских рублей. — Прим. Лайфа). А нас четверо: брат, я, мать и отец.
Хожу в кроссовках зимой. Благодаря вам я зарабатываю больше всех.
С ростом популярности менялась и методика развода: парень ещё до начала веселья находил жертв, добавлял их в скайп, а потом уже просил раздеться. За детский стриптиз — награда: Бурим обещал девочкам много лайков в социальных сетях, бесплатный пиар их инстаграм-страницы и прочие атрибуты, необходимые для минимальной жизнедеятельности 14-летней леди.
Апогей этой истории пришёлся на начало января 2017 года: пока россияне приходили в себя после новогодних праздников, Mellstroy на глазах у 50 тысяч зрителей раздевал детей. Понадобилась лишь небольшая смекалка, настойчивость и одно-единственное обещание — засыпать лайками интернет-страницу жертвы.
Любой, кто минимально имел дело с «Ютубом», был в недоумении: почему ушлого гомельчанина не забанили ещё на середине славного пути? Обычные ролики закрывают даже за обнажённую грудь, неужели тут у администрации видеохостинга прорвалась небывалая толерантность? Как нам рассказал блогер Денис Айдэн Меренков, штука в другом.
Дело в том, что у YouTube нет автоматического фильтра на прямые трансляции. Только если использовать чужой контент, то могут прикрыть. А поскольку после окончания эфира Андрей удалял записи, то и предъявить ему было нечего. Хотя известно, что несколько его каналов блокировали.
Солистка «Френдзоны» сделала карьеру на тайне своего возраста, но Лайф её разгадал
Неудивительно, что Mellstroy выбрал стриминговую площадку именно от YouTube: на аналогичном сервисе Twitch он бы продержался не больше двух минут — там могут навечно закрыть канал за случайно показанные трусы. Подростковый стриптиз бы точно не прошёл никакой контроль.
Но слава, которую так упорно пытался оседлать Андрей, в итоге извернулась и плюнула ему ядом в лицо — про стримы Бурима узнала по-настоящему широкая публика.
Падение и розыск
Впервые канал Мелстроя вытащил под свет софитов упомянутый блогер Айдэн. Именно с его разоблачительного видео, записанного 17 января 2017 года, запустилась цепная волна: мнения других блогеров (без этого не обходится ни один сколько-нибудь шумный интернет-скандал), видео канала ютубера, который позиционируется как СМИ о YouTube-событиях. Лайф спросил у Айдэна о том, что вообще дёрнуло молодого человека на такие вещи.
— Конечно, это попытка набрать аудиторию любым способом. Известно, что он (MellStroy. — Прим. Лайфа) первоначально обещал на стримах, например, прыгать с балкона, если наберётся необходимая масса зрителей. Но с безобидных шуточек Андрей перешёл на серьёзные вещи, раздевая малолетних девочек, — говорит Денис Меренков о мотивации Андрея Бурима.
Здесь Денис совершенно прав: безобидные шутки незаметно перешли черту, в том числе и уголовную. Действия стримера Mellstroy можно было квалифицировать по статье Уголовного кодекса Республики Беларусь 343.1 «Изготовление и распространение порнографических материалов или предметов порнографического характера с изображением несовершеннолетнего»:
«Изготовление либо хранение с целью распространения или рекламирования, либо распространение или рекламирование порнографических материалов или печатных изданий, иных предметов порнографического характера с изображением заведомо несовершеннолетнего, либо публичная демонстрация кино- или видеофильмов порнографического содержания с таким изображением наказываются исправительными работами на срок до двух лет, или арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до четырёх лет, или лишением свободы на тот же срок».
Так что срок перед молодым стримером маячил реальный, и это ни капли не наши домыслы. Милиция уже наведывалась в квартиру Андрея, поговорила с его родителями, изъяла компьютер и проводила экспертизу на порнографию в роликах. По данным милиции, Андрей в то время уже нигде не работал и не учился, а затем ударился в бега — местонахождение Бурима правоохранителям было неизвестно.
Расследования
Проигравший всегда платит: как трое брянцев заработали на азартных россиянах миллиард долларов
19 октября 2020, 21:40
«Онкобольным выдавали плацебо или не делали инъекции». Подробности дела онковрачей
18 октября 2020, 21:40
Мастер айкидо дошёл до ЕСПЧ. Предполагаемый лидер банды киллеров из Кемерова хочет остаться за границей
18 октября 2020, 12:00
Тело за лайки
В этой сомнительной истории как минимум две стороны. И если с той, что просит снять кофту и возбуждённо кричит, всё, увы, понятно, то ко второй есть вопросы: зачем вообще эту кофту снимать?
Давайте вспомним, как набрал популярность канал Rakamakafo. Правильно, за счёт пранков над подвыпившими девицами. «Первокурсницы разделись за айфон» — ролик с этим названием когда-то ворвался в русский YouTube, спровоцировав сильнейшую дискуссию. Формула, однажды успешно реализованная Соболевым, периодически всплывала каждый сентябрь: кто-нибудь из региональных затейников устраивает (обычно на посвящении студентов) конкурс на публичное раздевание, где главный приз — новый телефон марки Apple. Дискуссия вспыхивает вновь, девочек позорят на весь Интернет (и часть реальной жизни), но никто даже косо не посмотрит на ведущих — мол, парни-то тут при чём, просто позволили людям быть собой. В ситуации с Mellstroy все говорят о нём — и ни слова о второй стороне.
«Нас не готовили к этому»: рядовой рассказал, что пришлось испытать в украинском плену
Петербуржец Дмитрий Парамошкин вернулся из плена. За новостями в российских СМИ он не следит, хватило украинских — из-за показанного по местному ТВ его били тюремщики. К Родине у бывшего теперь уже контрактника претензий нет, а вот к командованию своей части вопросы остались. Корреспондент «Фонтанки» встретился с Дмитрием и его родителями.
Елена Алексеевна была на работе, когда зазвонил телефон. На экране высветились незнакомый номер и геолокация — Украина. Это было 15 марта. Двадцатый день полыхала Украина. Сын-контрактник еще 25 февраля позвонил, сказал, что у них отбирают телефоны и отправляют на учения в Крым. Но Елена Алексеевна всё равно не взяла трубку — решила, что это спам.
Она ответила только на третий звонок. Это был видеозвонок. Мужчина в камуфляже и с закрытым маской лицом показал ей Диму и произнес: «Ваш сын в плену».
Дима
Дима Парамошкин родился в Перми. Из школьной программы ему лучше всего удавался хоккей, поэтому, когда мальчику исполнилось 13, семья перебралась в Петербург. Со своей командой успел побывать на играх в Финляндии, Швеции, Чехии, один раз даже в Германии. Но спортивная карьера не сложилась, так как обнаружились проблемы со зрением. После школы поступил в Макаровку, на факультет кораблестроения.
Отучился — пришла повестка. Диме было 20 лет. Армия. На распределительном пункте ему выпало ехать в Ставропольский край. К концу срока службы подписал контракт. Почему подписал? «Не знаю. Само как-то так вышло. Говорили, занятия будут, прыжки, будем кататься [на учения], заниматься.
Потому и решил». Это был 2020 год. И в принципе в контрактной армии всё устраивало, единственное — хотелось перебраться служить поближе к дому.
25 февраля 2022 года бригаду построили и сказали: едем на учения в Крым, телефоны оставить в части. Вопросов Дима ни себе, ни командованию не задавал. Учения так учения. На полуострове была поставлена новая задача — в Херсон. Херсон так Херсон. Два-три дня пробыли в Херсоне, а затем Димину колонну направили на Николаев.
Боев не предполагалось. Предполагалось, что зайдут, поставят там базу. Николаев так Николаев.
— Когда мы Херсонскую область проезжали, видел мирных жителей. Они были за освобождение. Мы ехали на «мотолыгах» (многоцелевой бронетранспортер, МТ-ЛБ. — Прим. ред.), они кричали: «Мы вас ждали!» Ну не то чтобы «мы вас ждали», а типа — освободители едут. Что-то такое. Сигареты давали, воду давали, еду давали.
До Николаева не дошли. Артиллерийский и минометный огонь на подступах к городу расколол колонну натрое, и разрозненными группами русские мотострелки пошли обходным путем. В группе Димы оставалось примерно 30 человек.
— Я особо ничего не видел. Мы только по полям катались. Нас обстреливали. Серьезно так обстреливали. Причем обстреливали, как украинцы говорят, тем, чем нельзя обстреливать. По Женевской конвенции.
Нас обстреливали с «Точек» и еще с этих. я забыл, с боеприпасами, которые запрещены. Фосфорных не было. А те, которые разлетаются, как лепестки, разрывают людей (вероятно, речь идет о кассетных боеприпасах. — Прим. ред.). Я это видел.
Останавливаясь на ночлег, окапывались в лесополосе. Там же, в окопах, выставляя дозор, спали. После положенных ему двух караульных часов пошел спать и Дима. А когда проснулся, вокруг никого не было.
— Оставили меня, получается, забыли, — произнося это, Дима с какой-то бравадой, что ли, усмехается и трясет головой, словно до сих пор не верит, что такое могло произойти.
Вот так три дня, наверное, и бродил вокруг своего окопа военнослужащий Парамошкин, встряхивая головой и надеясь, что за ним вернутся. Не вернулись. Из лесополосы выгнал голод. Дима увидел машину и пошел к ней, думая, что там мирные. Началась стрельба. Из леса вышли люди в военной форме.
Так Дима попал в плен.
Мама
— 15 марта для меня навсегда останется самым страшным днем в жизни. Что я испытала — не описать. У меня истерика была. Другой бы бросил трубку, а этот [украинский военный] нормально, хорошо так со мной поговорил, сказал, чтобы я успокоилась, шла в военкомат.
Успокоиться у Елены Алексеевны не получалось, но в военкомат она пошла. Потом звонила на горячую линию Минобороны, пыталась достучаться до военной части. В последней на звонки не отвечали, а в военкомате примерно неделю предлагали не верить, ссылаясь на то, что украинская сторона в совершенстве владеет техникой изготовления подделок.
— Я что, своего сына не узнаю? Я с ним разговаривала, видела его, а они мне твердят: «Это фейк, это фейк». До [военной] части не дозвониться. А Минобороны не может внести военнослужащего в список пленных, пока это часть не подтвердит. А они [в части] телефоны поотключали, никакой связи с ними нет.
Мы потом через знакомых смогли договориться, и только тогда, через неделю, Диму внесли в список.
Через два дня после звонка Елене Алексеевне видео с пленным Димой было выброшено в Сеть. Аккаунты Димы взломали, ролик и фотографии выложили и туда. Украинское «интернет-войско» пришло в соцсети одноклассников, друзей, родных. Всё виртуальное пространство семьи Парамошкиных вмиг заполнилось ненавистью. Телефоны разрывались от вопросов знакомых.
Товарищи Димы приходили и спрашивали, как помочь. Один из друзей смог перехватить контроль и удалить аккаунт во «ВКонтакте», другая соцсеть (та, что запрещена теперь в России) осталась в чужих руках.
Первое видео и второе, где Дима дает «интервью», набрали в общей сложности свыше двух миллионов просмотров. Член петербургского ЗакСа Борис Вишневский направлял на имя командующего Южным военным округом депутатский запрос, где спрашивал о принятых мерах по освобождению.
В 20-х числах марта Дима наконец был включен в список пленных. К тому времени Минобороны РФ уже объявило, что в российском плену находится больше 500 украинских военнослужащих, а Киев перестал говорить категоричное нет на вопрос об обмене.
ВАЖНО: 21 марта стало известно, что состоялся первый обмен. С российской стороны этим вопросом занимается омбудсмен Татьяна Москалькова. Чтобы ускорить процесс и включить военнопленного в обменный список, нужно написать обращение на ее имя.
Горячая линия Минобороны ( , ) рабочая, дозвониться можно, но там (по личному опыту корреспондента «Фонтанки») тоже посоветуют обращаться к уполномоченному по правам человека или в международный Красный Крест. Внести «свою» фамилию в список Москальковой мало, нужно постоянно напоминать о себе звонками на горячую линию, обращениями в адрес должностных лиц. Так больше шансов, что имя не потеряется и обмен состоится в ближайшее время.
Плен
На земле лежит молодой солдат. Над ним нависает военный в маске, в руках держит документы. Происходящее снимается на телефон, за кадром минимум еще один военный. Все тяжело дышат, словно после борьбы или быстрого бега.
— Российские (нецензурно)! Гниды (нецензурно)! — произносит тот, что за кадром.
Военный с голубой (принадлежность к украинским войскам) опознавательной лентой на правой руке начинает первичный допрос:
— Парамошкин.
— (Произносит.)
— Год рождения.
— (Произносит.)
— Откуда народился?
— Санкт-Петербург.
Пленному приказывают вывернуть карманы. На землю летит нож, по виду — дешевый, рукоятка обмотана бело-сине-красной изолентой; стелька (одна), зеленые строительные перчатки, спички и влажные салфетки из армейского пайка.
— Телефон где твой? — спрашивает тот, кто снимает.
— Нету. Забрали всё.
— Кто забрал?
Мужчина с голубой лентой ставит пленного на колени, продолжает досматривать, произносит: «Цепочка».
— Цепочка золотая есть? — с ударением на первый слог переспрашивает «оператор».
— Не. Это полузолото.
— По. (нецензурно).
— Никто забирать не будет! Ты какого (нецензурно) пришел на нашу землю?
— Меня просто отправили.
— Мне (нецензурно). Учения твои не катят. Ты контрактник (нецензурно), ты знал, куда ты идешь. Правильно?
Пленный кивает.
— Ну вот и всё. И. (нецензурно) В багажник его (нецензурно), пускай покатается, трошки подумает.
Через два месяца после того, как было снято это видео, мы сидим в двухкомнатной квартире Парамошкиных, где кроме Димы с мамой живут отец и сестра. Елена Алексеевна незаметно (как ей кажется) поглаживает сына по шее и берет в руку его крестик на черном шнурке. «Это я уже сейчас подарила. Снова», — объясняет она.
— Значит, цепочку все-таки забрали?
— Да. Но уже потом. В тюрьме. Другие. Там крестик золотой был.
Военнослужащие ВСУ (на видео были они) отвезли Диму в Новую Одессу. Уже оттуда полиция доставила его в Винницу. Поместили в обычный следственный изолятор. На верхних этажах — подследственные, в подвале — пленные. Первые дни Дима был в камере один.
— Били, конечно, — усмехается он вопросу. — По ногам, почкам, животу. По лицу старались не бить.
Чтобы получить еду, нужно было спеть украинский гимн. Дима его не знал. Когда к нему «подселили» пленных из ДНР, стало полегче — парни худо-бедно знали слова, и Дима старался подпевать. Потом в камере установили телевизор, по нему шли украинские новости. Каждый раз, когда показывали кадры обстрелов, Дима понимал — сейчас придут бить.
Испытание
Еще было «интервью с Владимиром Золкиным». Это практически обязательная часть плена для российских военнослужащих на Украине. Диме объяснили: «разговор с журналистом» для его же блага — чем больше народу его увидит, тем больше шансов на скорый обмен. Этот выпуск на YouTube и потом в одноименном телеграм-канале суммарно набрал почти два миллиона просмотров.
Дима утверждает, что на той записи только два фрагмента не были постановочными — когда рассказывал об обстоятельствах плена и во время телефонного разговора с мамой. Ответы на все остальные вопросы ему выдали заранее. Зачитывая их, он не был искренним.
На 20-й минуте разговора у Димы сдают нервы. Он только что закончил говорить с рыдающей матерью и теперь сам не может сдержать слез. Владимир Золкин вынужден прервать свое расспрашивание о политике Кремля.
— Почему вы плачете?
— Давно не слышал родных.
— То есть вы плачете из-за того, что поговорили с мамой?
— Мы не оказывали давление? Мы не заставляли вас говорить с мамой?
— Нет, всё нормально.
— Я понимаю, просто тут у нас YouTube относится к этому сильно серьезно. Мы плохое что-то сделали?
— Мы хорошее что-то сделали, что дали позвонить?
— Это хороший поступок?
— То есть это не давление никакое?
— Окей. И всё же. Вы пришли на территорию чужой страны. С оружием. Вы же готовы были убивать людей, правильно?
— Ну как же нет? Что, вы не открывали огонь ни разу?
— Нет. Ни одного патрона не выстрелил.
После этого интервью Диму «прогнали» через «детектор лжи». Полиграф подтвердил его слова: он ни разу не выстрелил на территории Украины. Видеозапись была выложена на YouTube-канал Золкина 31 марта. В тот же день пленных увезли из винницкого СИЗО на обмен. Всех, кроме Димы.
Он остался в камере один. Ему никто ничего не объяснял. Будущее в буквальном смысле стало туманным.
Один в камере Дима прожил шесть дней. Затем привезли новых пленных. Среди них даже оказался сослуживец, из той же бригады. Оставшиеся дни, вспоминает, уже и не били толком. Понимали: скоро будет обмен.
Свое 24-летие Дима встретил в винницкой тюрьме, а 19 апреля их увезли в другое СИЗО — поближе к границе с Запорожской областью, которая частично контролируется российской стороной.
— Утром нас посадили в автобус, мешки на голову надели, отвезли к мосту какому-то, он был подорван. На одной стороне стояли два автобуса украинских и вот нас 46 человек. С другой стороны — три КАМАЗа наших русских, «Рыси» были (военная полиция) и украинские военнопленные. Там мост подорванный, речка, и камни кинули. Мы прошли под мостом, встали, и потом украинцы пошли.
Получается, с двух сторон. Они в автобус сели, мы — в КАМАЗы. И оттуда уже повезли. Можно сказать, как в кино.
КАМАЗы довезли сначала до Мелитополя, потом на военный аэродром, и вот — Москва.
— А там уже сказали: «Вы на территории России, расслабьтесь, вас уже поменяли».
В столичном госпитале Дима пробыл недолго, 9 мая он встречал в своей военной части. Как встречал? «Как обычно, — пожимает плечами. — Праздновали». В части встретили нормально, но с теми, с кем уезжал, пока не виделся, они еще не вернулись. ФСБ с ним, разумеется, беседовала. Претензий к Диме Родина не имеет.
21 мая истек срок контракта, продлевать Дима не стал, вернулся в Петербург.
Уроки
— Какие планы на жизнь, Дима?
— Не знаю пока, отдыхать (смеется). Возможно, по профессии пойду, я инженер кораблестроения.
Такую версию Дима предлагает нам в присутствии мамы. Елена Алексеевна сидит с ним рядом на диване и время от времени дотрагивается до сына — удостовериться, что всё по-настоящему, живой. На левой руке у него свежая татуировка, сделал после плена. Говорит, это рунический компас, он символизирует для него возвращение домой.
— Вам, когда звонили украинцы, — спрашиваю маму, — предлагали выходить с протестом?
— Предлагали, конечно. У них там одна тема. Выходите на митинги. А куда я пойду? Кто я такая?
Я что-то решаю?
— А если бы решали, пошли бы?
— Нет, конечно. Я не считаю, что Россия — агрессор. При любом раскладе не считаю. Я, наверное, патриот Родины. И сын тоже. В армию пошел.
Не отклоняемся мы. За Родину.
Я молча смотрю на Елену Алексеевну Парамошкину. Простая русская женщина, бухгалтер, муж работает на заводе по изготовлению шин, дочь — студентка. Она только что пережила самые трудные для любой матери месяцы. Сейчас ни ей, ни ее детям ничего не угрожает. От ее слов не зависит благополучие семьи.
Ее слова могли бы быть вообще не опубликованы в СМИ. Она вольна сейчас сказать всё, что по-настоящему думает. И она говорит:
— Как правильно, как неправильно — я не имею права судить. Кто я такая? Но я считаю, что Россия — все-таки не агрессор. Я считаю, что всё это правильно делается. Что этих нациков надо.
Вот даже Дима говорит, что этих нациков надо… убирать.
— Каких нациков? — вопрос адресован уже Диме. — Ты сейчас не рассказал нам ничего такого. Ну били тебя по ногам. (На этом месте я проглотила слово «подумаешь».)
— Это именно меня [по ногам били]. Я общался с другими военнопленными. Они рассказывали. Некоторых убивали, некоторым отрезали яйца, руки, пальцы. Пытали. Потом меняли. Приезжает, получается, не человек, а овощ.
Просто я попал к нормальным. Попался бы я к каким-нибудь азовцам* или «Правому сектору»* (организации запрещены в России), я бы даже живым оттуда не уехал.
— Это тебе в госпитале рассказывали?
— Когда нас меняли 46 на 46, я видел их военнопленных — они все чистые были, ухоженные, в своей одежде. И мы — друг друга несли. У нас половина людей просто идти не могли. Мы их тащили. Ноги были прострелены, руки.
Героиня-мстительница Дженнифер Блад вернётся в новом комиксе
Сценарист Фред Ван Ленте и художник Роберт Кэри запустят новую серию комиксов с героиней Дженнифер Блад. И она будет называться Jennifer Blood: Battle Diary. Издаёт от Dynamite Entertainment. Звучит как плагиат на Punisher: War Journal, но не говорите об этом юристам Marvel.
Культовая домохозяйка из пригорода, превратившаяся в жестокого борца с преступностью, созданная знаменитым Гартом Эннисом, снова вернулась из могилы. Теперь она нацелилась на новую опасную цель — на неонацистские тюремные банды.
Сценарист Фред Ван Ленте (DIE!namite, Incredible Hercules) продолжит приключения героини после ужасных событий комикса Bloodlines, где она расправилась с киллерами-мафиози. Ван Ленте воссоединился с художником Робертом Кэри после их совместной работы над комиксом Jennifer Blood Presents… Giulietta Romeo: Hitwoman.
Она — мстительница, для которой убийство любого преступника, попавшегося ей на пути, важнее собственной жизни. Как персонаж она — живая ручная граната, которую можно просто бросить в центр любой ситуации, и она тут же станет драматичной. Трудно не заставить кипеть кровь, когда у тебя есть такая безграничная возможность для подобных историй. Я просто в восторге от того, что читатели тоже откликаются и заставляют нас выходить на бис. Что ещё может нам не нравиться?
Фред Ван Ленте, рад поработать
Современная Дженнифер Блад — дочь Дженнифер Блют, которую как раз придумал Эннис. Её дочь Элис уже выросла и взяла на себя миссию по очистке улиц от плохих ребят и борьбе со всем миром за свою жизнь. В конце своего последнего приключения новая Блад снова считалась погибшей. Однако в этом и заключался её хитрый план.
На этот раз Блад окажется под прицелом американских неонаци, постоянно попадающих в тюрьмы и выходящих из них. Однако с Блад ничего не бывает просто, поэтому она оказывается зажатой между двумя враждующими группировками — «Волк» и «Кривой крест». Обманчивые союзы и игра за две стороны — всё это может закончиться только одним результатом. Кровью и множеством мёртвых нацистов.
В Battle Diary обложки выполнены Джозефом Майклом Линснером, Лесли «Лейрикс» Ли и Ребекой Пуэбла.
Первый выпуск серии также приурочен к выходу графического романа Blood Debt.
Источник: kg-portal.ru