Лодка диким давлением сжата.
Дан приказ — «дифферент на корму».
Это значит, что скоро ребята
В перископы увидят волну.
В перископы увидят волну.
На пирсе тихо в час ночной.
Тебе известно лишь одной —
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Хорошо из далекого моря
Возвращаться к родным берегам.
Даже к нашим неласковым зорям,
К нашим вечным полярным снегам.
К нашим вечным полярным снегам.
На пирсе тихо в час ночной.
Тебе известно лишь одной —
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Не прошу за разлуку прощенья,
Хоть пришлось мне от дома в дали
Испытать с глубиной погруженья,
Глубину твоей чистой любви.
Глубину твоей чистой любви.
На пирсе тихо в час ночной.
Тебе известно лишь одной —
Когда усталая подлодка
Юрий Гуляев — Усталая подлодка (1966, пластинка)
Из глубины идет домой.
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
На пирсе тихо в час ночной.
Тебе известно лишь одной —
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Интерпретировать
Если вы нашли неточность в тексте песни Александр Викторов — Усталая подлодка, то можете отправить исправление нажав на кнопку. Если хотите указать значения слов в тексте, то выделите нужные слова и нажмите интерпретировать.
Новинки песен Александр Викторов :
Источник: txtsong.ru
Ютуб когда усталая подлодка
Блог Иры Форд: с сентябрёвой душой да в мартовские дела.
September 28th, 2015
Навеяло ночными воспоминаниями.
Вообще-то не секрет, что Александра Пахмутова и Николай Добронравов на этом самом пирсе полярнинского подплава написали эту самую песню. И в марте нынешнего года музей Полярного отметил юбилей этой самой песни.
И что мне лично есть что вспомнить, глядя на Лизу Боярскую в клипе. Потому что в тот самый день, когда моей сестре Инне прикололи на грудь звездочку с кудрявым Ильичом, и полгорода отправилось отмечать в местный Дом Офицеров день Великой Октябрьской Социалистической революции, там так отжигал Лизин папа, что я еще лет десять стеснялась смотреть «Трех мушкетеров». Было неловко.
Но тут — я была бы не папина дочка — если б не процитировала альтернативную версию рождения «Усталой подлодки».
***
В середине 60-х годов появилась чрезвычайно известная песня, ставшая даже чем-то вроде официального гимна подводников (так, по крайней мере, озвучивалось это событие в те годы). Александра Пахмутова, написавшая вместе с Добронравовым музыку к этой песне, всегда была человеком добросовестным. Потому для выполнения столь важной работы на должном уровне она лично отправилась в один северный порт для того, чтобы проникнуться, так сказать, настроем. Моряки-подводники, получившие приказ принять меры для осуществления создания нужного настроя у композитора, отнеслись к делу с пониманием, и ранним утром вывели женщину на пирс для встречи лодки, возвращавшейся из боевого дежурства.
Усталая подлодка
Дело было зимой. В воздухе висел морозный туман, который, казалось, можно было резать ножом. Сквозь него тускло проглядывало слабое северное солнце. Все вокруг было покрыто изморозью. О пирс яростно бились свинцовые волны, изредка обдавая Пахмутову солеными брызгами.
Предусмотрительные подводники тщательно замотали композитора в несколько свитеров, надев поверх этого бушлат. Вкупе с соответствующим головным убором, в высоких ботинках на шерстяной носок, маленькая Пахмутова была неотличима от грустного срочника, несущего нелегкую службу на советском севере.
И вот, наконец, в волнах мелькнула китообразная тень, и на поверхности показалась подлодка. Она провела в автономном плавании множество дней и ночей. Моряки были сыты по горло стальными кишками своего судна. Всем им до жути хотелось в нормальные квартиры и в нормальные постели к нормальным женщинам. Да что говорить, понятно, что до вожделенной суши весь личный состав считал часы.
Сразу после всплытия судно оседлали усталые морячки, нетерпеливо ожидающие момента, когда им подадут, в конце концов, концы, после чего можно будет стреножить место несения службы и покинуть его к чертовой матери. Из тумана медленно показался пирс с суетящимся личным составом. На самом краю его, впереди всех, стоял какой-то мелкий матросишко и самым нагляцким образом косил, закутавшись в бушлат и зыркая глазюками из недр завязанной под подбородком ушанки. Благородное сердце подводника не выдержало такой наглости малявки, даже пальцем не шевелившего для скорейшей швартовки.
— Э, салага! — закричали с палубы. — А ну-ка двигай своей жирной жопой, иначе я тебе в неё рупор, б#я, засуну! Широким концом.
. Настрой был создан, песня написана и спета всей одной шестой частью суши.
‘На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной —
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.’ (с)
Tags: Полярный, ссылки
Comments:
Как всё переплетается затейливо!
Шикарный текст!)
А я подумала, что ты можешь когда-нибудь добавиться в список «Известные люди города Полярный». Ты уже сейчас много делаешь для этого города, просто рассказывая о нём.
забегаю вперед, но раз ты заценила, не могу промолчать.
Как сказал мой папа: «Этим же все не закончилось!»
ПИСЬМО
Меня Сашей зовут. Пишу вам, потому что хочу один случай рассказать.
Было это в те времена, когда Гагарин сперва в космос полетел, а потом из него прилетел, и все ему были рады и везде его возили-ласкали, в зубах таскали, и все ему показывали, а его показывали всем.
Как-то решили показать ему подводные лодки.
За сутки до его приезда городок вылизали дополнительно привлеченными языками и деревья насажали, после чего они зацвели.
А лишних всех в море выгнали, а из моря одну лодочку, по приличней, наоборот пригнали и у пирса поставили, чтоб он ее посетил.
С утра поставили – ждут.
А он не едет.
А зона вокруг лодки как вымерла, командир с восьми утра на мостике, остальные внутри.
Проходит час, другой – никого, всё говорят: «сейчас, сейчас».
Командир злой, нервничает: с учения сорвали, задачи не выполнили, смотрины, а потом опять в море и все сначала – черт.
И вдруг он видит, как на корне пирса нарисовалась группа – за чертыханьем он ее проворонил – и пошла эта группа к лодке, и в этой группе угадывается Гагарин, а рядом с ним семенит – командир пригляделся – …баба – вот, блин!
И баба не в РБ, то есть, не в нашем, защищающем от радиации, репсовом костюме, а в обычном платье.
И баба какая-то маленькая, просто клоп, а не баба.
Надо вам сказать, что это была не совсем баба, это был один наш очень известный композитор, член творческого союза, автор песен, который до того полюбил Гагарина, а может – полюбила, в хорошем смысле этого слова, что везде и всюду за ним ездил, а может, и ездила.
Командир обо всем этом не знал, да и некогда ему было, налицо непорядок.
Он с мостка подает команду в центральный пост:
– Центральный! Приготовить маленькое РБ для гагариновской бляди!
В центральном сидел старпом. Старпом подумал, что он ослышался.
– Мостик! Товарищ командир! Прошу повторить приказание!
А командир уже с ума сходит, они же почти что к лодке подошли, и он в «каштан» вдруг как заорет:
– КТО У «КАШТАНА». Я ВАМ ЧТО. Я СКАЗАЛ ПРИГОТОВИТЬ РБ ДЛЯ ГАГАРИНОВСКОЙ БЛЯДИ. РЕПЕТУЙТЕ.
А слышимость идеальная. По всей базе разносится.
– Есть! – отвечает центральный, – Приготовить РБ для гагаринской бляди!
До центрального теперь только дошло, что в составе делегации есть женщина и она очень маленького роста.
Старпом из центрального вызывает пятый отсек:
– Пятый!
– Есть, пятый!
– Ближе к каштану!
– Есть, ближе к каштану!
– Найти интенданта и чтоб он приготовил маленькое РБ для гагаринской бляди!
Пятый не понял.
– Прошу повторить!
И тут старпом сошел с ума.
– Я ВАМ ЧТО. ДУПЕЛЬ ПУСТО. ЧТО НЕ ЯСНО. ВАС ТАМ, КАЖЕТСЯ, НА НАДЕТЬ НЕКОМУ. РЕПЕТУЙТЕ, Я СКАЗАЛ.
А гости уже спускаются в люк центрального, а старпом все еще с РБ не разобрался.
– Есть найти интенданта! – репетует испуганный пятый. – Ищется интендант! Найден интендант! Интенданту передается приказание срочно найти маленькое РБ. для гагариновской бляди.
Старпом успел сказать интенданту слово «КОЗЕЛ, с@%а. », и еще он успел повернуться, принять правильную рожу и застыть по стойке «смирно», потому что гости уже неторопливо сползли по трапу задами, сгрудились у него и развернулись лицом к происходящему, и только вахтенный офицер, закрытый телом старпома, наклонившись вплотную к каштану, продолжал шепотом выяснять насчет РБ.
А интендант в тот момент бежал в центральный. Маленькое РБ он так и не нашел, по причине того, что его на борту просто не было. На интенданта страшно было смотреть: всклокоченный, взгляд всюду рыщет, никого не узнает.
И вдруг ему навстречу вылезает трюмный из Казахстана – полтора локтя. Интендант от счастья вскрикивает, хватает беднягу и налету его раздевает – тот от страха хоть бы пикнул – после чего, уже не нужного, его бросают в угол.
А в центральном – реверансы, раскланивание, знакомство, светские разговоры, на которые наши отвечают только «виноват» и «так точно!»
И тут в центральный влезает задыхающийся интендант со счастливым взором – все оборачиваются и смотрят на него. Старпом, как только он его увидел, так сразу и начал мечтать, чтоб интендант немедленно онемел, лишился дара речи.
– От! – интендант никак не мог совладать со счастьем и с одышкой. – Това… рищ… фуй… капитан… ма… (старпом губами повторял за ним каждое слово) ма… ленькое… ах. эр… бе… (была слабая надежда, что на этом интендант и остановится)… маленькое… да… (интендант улыбался)… для… (все замерли)… для… гагариновской бляди.
Все.
Говорят, после этого и появилась песня «Когда усталая подлодка…»
Источник: popuga.livejournal.com
Когда усталая подлодка из глубины идет домой.
Подводники знают, что на подводной лодке постоянно присутствуют две «женщины». Первая – добрая фея, очень близкая сердцу каждого российского мужчины, особенно, если он родом из СССР. По сути, она представляет собой… самогонный аппарат!
«Катюша» — таким ласковым красивым русским именем называется опреснительная установка. На протяжении всей автономки эта «милашка», не покладая «рук» и труб, перегоняет морскую воду в дистиллят, часть из которого идет для питья и приготовления еды, а вторая расщепляется на кислород и водород. Кислород поступает в лодочную атмосферу, которая поддерживается в процентном соотношении близкой к атмосфере Земли, т.е. представляет собой соответствующую воздушную смесь, которую вентиляция без устали гоняет вместе с пылью из отсека в отсек. Водород утилизируется. Для этого его пропускают через т.н. печи дожигания.
Вторая женщина это – Смерть. Только у подводников она никакая не старуха с косой, а их ровесница, красивая девушка или женщина от 18 до 40 лет, одетая в разные, иногда и белые одежды, а бывает – полностью обнаженная и очень эротичная! Она незримо присутствует в отсеках на берегу и в море, и каждый подводник хотя бы однажды слышал ее дыхание…
С будущей женой моего однокурсника Сергея Майорова – Леной я познакомился первым в нашем Зале Революции (так назывался культурный центр ВВМУ им. Фрунзе, потому что в нем дважды выступал В.И. Ленин). Мы сидели по соседству на спектакле «Табачный капитан» самодеятельного курсантского театра, и я краем глаза поглядывал на ее порхающие ресницы; тонкие и длинные, слегка дрожащие на подлокотниках кресла, пальцы пианистки; и, замечая румянец на белом-белом лице коренной ленинградки, чувствовал, что нравлюсь ей.
Но Лена сразу дала понять, что ищет серьезных отношений и в будущем хочет быть женой офицера-подводника, а я, все еще переживающий свою первую неразделенную любовь, к этому не был готов, поэтому и ограничился танцем вежливости на курсантском балу, а затем красиво отошел в сторону.
Так отходит от президентской яхты адмиральский катер: почти бесшумно, не оставляя кругов на воде, не тревожа ее обитателей и гостей даже звоном хрустальных бокалов в красного дерева шкафах кают-компании.
Но когда на очередном вечере танцев я увидел, как непрерывно и завороженно смотрит на Лену мой товарищ Сергей Майоров, я тут же его ей представил.
Спустя два года выпускник училища лейтенант Сергей Майоров готовился к первой своей боевой службе. У штурмана в третьем отсеке подлодки имеется заведование — выдвижное устройство лага, расположенное почти у киля субмарины, в самом днище отсека, в так называемой «яме», которая практически не вентилируется.
Сергей нарушил инструкцию и спустился в «яму» один, без страховки. Он работал увлеченно, все время думая о предстоящей долгой разлуке с близкими: любимой женой и годовалым сынишкой… Ядовитые газы, скопившиеся на дне отсека, медленно проникали в его тело, растворяясь в крови… Его нашли примерно через час посиневшим, повисшим на трапе, ведущем наверх. Девушка-смерть приняла его в свои объятия двадцатидвухлетним.
Теперь я понимаю, что мог изменить судьбу Лены. А может – она мою.
Перед автономкой у экипажа ПЛ выпадает около двух совершенно сумасшедших недель, которые принято называть контрольным выходом. Подлодка выходит в море с увеличенным в полтора раза «населением», которое включает: вышестоящее командование с «клерками» из штаба и политотдела, задача которых – убедиться, что экипаж к походу готов; гражданских специалистов, доводящих до ума новую технику и вооружение; и собственно экипаж – более сотни подводников, уже прилично «затраханных» бесконечными проверками на берегу, во главе с их одуревшим от обилия поставленных задач и нерешенных проблем, а также ответственности, командиром.
В отличие от проверяющих, экипажу предстоит провести эти дни и недели без сна и отдыха, отрабатывая боевые задачи и вводные, бесконечно погружаясь и всплывая, выслушивая обидные замечания, – и все для того, чтобы еще раз убедиться в том, что они и так хорошо знают: к автономке экипаж еще не готов, матчасть тоже не готова и вряд ли будет готова полностью (мне ни разу не удалось выйти в море с полностью работающей и исправной техникой: обязательно что-то мы чинили и устраняли, часто с помощью какой-то матери и лома уже на боевой службе); документация – пока в завале; старшина команды мотористов и еще с десяток офицеров, мичманов и матросов прикомандированы только на выход, а тех, кто реально пойдет в автономку, еще надо найти; а на берегу ждут семьи, которые хорошо бы отправить на большую землю…
Из такого контрольного выхода, успешно сдав задачи, возвращалась подводная лодка, и до прихода в базу оставались считанные часы. Она всплыла в т.н. позиционное положение, когда над водой находится только ходовая рубка. Медленно «молотили» дизеля (на атомоходе они тоже есть), заставляя компрессоры выдавливать из балластных цистерн оставшуюся воду и закачивая в корпус свежий морской воздух (в это время между отсеками возникают перепады давления, иногда в несколько атмосфер…)
Два молодых подводника-мичмана Николай и Пётр, родом один из Вологды, другой – из Костромы, следовали из кормы в центральный пост (потом толком никто не мог вспомнить, зачем), при переходе из отсека в отсек добросовестно запрашивая «добро» и убеждаясь по манометрам, что давление в отсеках в норме.
Для ребят предстоящая автономка была первой, и они перед долгой разлукой пригласили к себе в базу (поселок Гаджиево, Мурманской области) своих девушек (одну из Вологды, другую из Костромы), и теперь предвкушали романтический вечер при свечах в единственном гарнизонном ресторане и сладкую ночь в семейном общежитии. Они почти пробежали по коридору реакторного и запросили «добро» для перехода в шестой отсек.
Но девушка-смерть уже сделала свой выбор: манометры были неисправны. Парни отдраили люк между седьмым и шестым отсеками, и поток воздуха под большим давлением вышвырнул их в соседний отсек, в буквальном смысле слова размазывая по его правой переборке.
Все, что от них осталось, отскребли и разложили по двум полиэтиленовым мешкам большой прочности (они используются в автономке для удаления на глубине через специальное устройство бытовых отходов). На одном пакете черным фломастером написали «Коля», на втором «Петя».
Их потом запаяли в цинковые гробы и вместе с девушками, не успевшими стать вдовами, отправили на родину: одного в Вологду, другого в Кострому. Отсек тщательно вымыли и продезинфицировали. В экипаже произошла небольшая замена, и спустя неделю атомный подводный ракетоносец благополучно ушел на боевую службу…
Это она, женщина-смерть, сразу после возвращения из автономки нашептала что-то гадкое капитану 3 ранга Ринату Н. о его супруге. Он заперся в каюте, достал из сейфа свой офицерский кортик, сел за стол и на мгновенье задумался. Черкнул на листе бумаги дежурную фразу: «В моей смерти прошу никого не винить», вынул кортик из ножен и вонзил его в свое сердце. Прежде чем рухнуть на стол, он успел извлечь кортик из тела и аккуратно положить его рядом с собой.
Каюту вскрыли быстро. Они лежали оба красивые: морской офицерский кортик в алых бусинках еще не запекшейся крови, и черноволосый двадцативосьмилетний морской офицер, «отомстивший» своей жене и сделавший ее вдовой в двадцать пять, с двумя малолетними детьми-сиротами на руках…
Иногда девушка-смерть приходит к одним, а забирает других…
Матрос-первогодок Михаил С. (сейчас они все первогодки, потому что по закону служат ровно год) нес вахту в центральном посту и вдруг увидел, что прямо к нему идет… его одноклассница Аня. Он не удивился: она часто являлась ему во снах, как сегодня, полностью обнаженная с широкими, уже женскими бедрами, пухлыми губами, которые она, смеясь, не раз подставляла ему для поцелуя, но так и не отдалась, даже в прощальный вечер. Твердила, как заводная: «Только через ЗАГС! Только через ЗАГС. ».
Сегодня ее грудь была особенно красивой: большого размера с небольшими розовыми кругами вокруг таких же розовых выпуклых сосков, довольно крупных, напоминающих ягоды шиповника, когда они только-только начинают розоветь. В «интимном» освещении отсека девушка божественно светилась, а «плоды шиповника» на ее груди дрожали…
Аня подошла к нему вплотную, и он указательным пальцем правой руки смог прикоснуться к ее левому соску. Михаил почувствовал, как волны блаженства заливают все его тело, а девичья плоть в месте нажатия постепенно утапливается в середину круга… Он нажал еще сильнее.
Это была кнопка… запуска системы аварийного пожаротушения соседнего отсека, и система сработала штатно: в секунды заполнив отсек фреоном и умертвив полтора десятка подводников, находившихся в нем…
Суд длился несколько лет. За «грезы» матросу дали 8 лет. Командиру атомохода – 6, наверное, за то, что не сумел за полгода подавить в 18-летнем оболтусе его основной инстинкт…
Сам я ощутил легкое дыхание смерти только однажды, когда проснулся в задымленном отсеке подлодки от прикосновения «ниндзя» — сослуживца, облаченного в изолирующий дыхательный аппарат, и услышал его, искаженный шлем-маской голос: «Команда центрального поста! Срочно покинуть аварийный отсек!». Я мгновенно понял, что на лодке пожар, сигнал аварийной тревоги я не услышал; в отсеке осталась только аварийная команда, успевшая включиться в «идашки», и теперь занятая поиском источника возгорания. Они – молодцы, нашли и меня, уснувшего в чужой каюте.
«Слава богу, жив!» — пронеслось в голове, и я не испытал страха. Но после того как меня, слегка ошалевшего от дыма и впечатлений, вывели из аварийного отсека, уже находясь вне опасности, я вдруг прочувствовал, как мой окончательно проснувшийся мозг, оценив происшедшее, сжимает мое сердце до размера горошины и посылает его по главной артерии и далее – прямо в пятки; затем медленно возвращает его на штатное место и заставляет каждую клетку моего организма вибрировать в безумном экстазе, а все тело – дрожать, как осиновый лист.
Через много лет, после пятидесяти, сердце пришлет мне по обратной связи свой «пламенный привет» в виде трудно произносимого и плохо запоминающегося диагноза. Но с ним можно будет жить и служить дальше.
В августе 1986 года я перевелся по службе «на берег», а в сентябре ушла на боевую службу подводная лодка К-219, на которой мог уйти в свой последний и самый дальний поход и я. Спустя месяц она потерпела аварию в Саргассовом море Атлантики и погибла.
Из-за нарушения герметичности ракетной шахты произошел взрыв ракеты, который разрушил внешнюю стенку прочного корпуса подлодки и боеголовки ракеты. Компоненты ракетного топлива, вступив в реакцию с водой, начали выделять ядовитые газы. Одновременно из-за разгерметизации прочного корпуса подлодка быстро стала заполняться водой и провалилась на глубину 350 метров. Аварийно ей все же удалось всплыть на поверхность.
Экипаж боролся за живучесть несколько суток, а когда шансов спасти «железо» не осталось, подводники по команде на спасательных плотах покинули подлодку. Погибло четыре человека, еще четверо умерли на берегу от отравления.
Капитан 2 ранга Игорь Британов, как и положено командиру, покидал подлодку последним из живых на небольшом спасательном плотике. Океан «заглотил» его вместе с плотиком в огромную воронку, которая образовалась от быстро уходящей в последний путь субмарины, утащил на глубину в несколько десятков метров, затем выплюнул на несколько метров над своей поверхностью и шмякнул о нее. Через некоторое время его, еле живого, подобрало спасательное судно. Океан его пощадил и отдал на растерзание прокурорским, следственным, инспекторским и другим контрольным органам.
В этом походе двадцатилетний матрос срочной службы Сергей Преминин совершил свой подвиг. Подводная лодка не должна была уйти на дно с работающим ядерным реактором: это могло привести к «морскому Чернобылю», но остановить его автоматически в штатном режиме не удалось.
Чтобы заглушить реактор вручную, нужно было войти непосредственно в реакторную камеру в специальном снаряжении и опустить компенсирующие решётки. Командир реакторного отсека старший лейтенант Николай Беликов и спецтрюмный матрос Сергей Преминин несколько раз входили в нее. Когда температура достигла 70°C Беликов упал без сознания, а Преминин дважды входил в камеру в одиночку, прежде чем смог опустить последнюю, четвёртую решётку. Выйти ему не удалось: из-за разницы давления был «намертво» заклинен люк отсека, разделяющий реакторную выгородку от контрольного поста отсека.
Ценой своей жизни Сергей Преминин предотвратил ядерную катастрофу с непредсказуемыми последствиями. Получивший немыслимую дозу радиации и уже не живой, он погружался в объятиях усмиренного им ядерного зверя вместе со своей подлодкой в последний раз в пучину океана. Там, в далекой Атлантике, на глубине пяти с половиной километров, находится его могила.
Сергея Перминова наградили посмертно сначала орденом Красной Звезда, и только спустя десять лет, в 1997-м, оценив величие его Подвига, присвоили звание Героя России посмертно. Светлая память …
Любимая песня каждого подводника — «Усталая подлодка» Александры Пахмутовой и Николая Добронравова. В ней есть такие слова:
На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной,
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
О, матери и жены подводников! Перед Вами одними я готов встать на колени.
*На фото аварийная АПЛ К-219 перед гибелью. В районе ракетного отсека видны следы от взрыва ракеты в шахте.
Источник: stihi.ru